Миледи и притворщик

– Послушай, Эмеран, я понимаю твой праведный гнев, но и ты должна понять. Международный скандал не выгоден прежде всего аконийскому королевству. Если хочешь знать, губернатор Керо Кафу уже извещён о том, что его снимки для журнала делала не какая-нибудь простушка, а настоящая аконийская аристократка. И он очень сожалеет, что маркизе Мартельской пришлось испытать столько трудностей и неприятных моментов в его родной сатрапии.

– Я в курсе его извинений, – холодно сообщила я. – Золотое блюдо с набором обеденных мисочек мне уже прислали.

– Вот видишь, он действительно очень сожалеет обо всём случившемся. Его генерал, по слухам, впал в немилость и уже выслан из Синтана.

– А жена губернатора? Я больше не видела её фотографий в газетах, где писали о Синтане. Может, с ней что-то случилось? Может, она, как и генерал впала в немилость из-за демарша против губернатора?

– Ты про ту записку, которой не было?

– Дядя, я же сто раз объясняла тебе и людям из секретной службы, записка от Гилелы к визирю Сахирдина была, я пронесла её через три сатрапии, но потом я слегла из-за лихорадки. Меня без чувств таскали из деревни к побережью, от побережья к лодке. Наверное, где-то на этом пути моя рука задела ветку или острый камень, и бусины-капсулы на браслете оторвались. Да, я не сберегла ни адрес поверенного, ни саму записку, но она точно была.

– Была или не была – какая теперь разница? Ты и о её содержании имеешь весьма поверхностное представление.

– Почему же? Мой проводник прочитал мне всё, что там было написано. Я постаралась запомнить текст и пересказала его тебе.

– Пересказала мифическую записку, которую никто кроме тебя не видел, да ещё и со слов малограмотного туземца?

– Он не малограмотный, – поспешила одёрнуть я дядю, но он моего возмущения даже не заметил.

– Эмеран, ты и сама должна понимать, что вся эта история с посланием выглядит очень неубедительно. Был бы листок с текстом, нам было бы что предъявить дипломатам и секретной службе, а так… Да даже если записка и была, ну какое нам дело, планируется ли покушение на сарпальского царя или нет? Это внутренняя сарпальская политика, нас она не должна касаться.

– Как это, не должна? А если после убийства царя по всему Сарпалю вспыхнут гражданские войны между сатрапиями, и даже Чахучан погрузится в хаос? Что тогда будут делать строители железной дороги? А скупщики фруктов? Из-за войны все экспортно-импортные компании тут же разорятся, инвестиции будут потеряны, а аконийцы будут изгнаны из Чахучана, как когда-то были изгнаны тромцы из Старого Сарпаля.

– Понимаю твои опасения и заботу об аконийских торговых компаниях, но без записки нет никаких доказательств заговора. Как нет и мотива покушения на твою жизнь. Так что отпусти все обиды и забудь о Чахучане, как о страшном сне. Я же предлагаю тебе посетить совершенно иную сатрапию. Что скажешь об Ормиле?

– Ормиль? Ормиль… – попыталась припомнить я. – В отеле Камфуни работает труппа ормильских танцовщиц. По вечерам они демонстрируют туристам экзотические танцы в открытых развевающихся нарядах. Одну из девушек я даже снимала для почтовой открытки.

– Вот видишь, ты даже кое-что знаешь об Ормиле. Уже хорошо.

– Нет, дядя, я ничего не знаю и знать не хочу. Я никуда не поеду. Я ещё слишком молода и не успела толком пожить.

– Когда ты успела стать такой паникёршей, Эмеран? Я читал черновики твоих записок для альбома и не уставал поражаться твоей выдержке в любой трудной ситуации.

– Кстати, куда пропали мои черновики, после того, как я дала их тебе для правки? Дядя, только не хитри. Твои знакомые цензоры местами изуродовали мой текст до полной потери первоначального смысла. Я уже поняла, они испугались международного скандала и потому смягчили тон моего повествования. Но где теперь мои первоначальные записи? В тайном архиве под грифом "Совершенно секретно"?

– Не преувеличивай, – вяло запротестовал он, – они где-то в моём рабочем кабинете. Если хочешь, я поищу их на неделе. А пока выслушай и обдумай моё предложение.

– Твоё? – усомнилась я.

– Хорошо, не моё, а компетентных людей из министерства иностранных дел. Твой фотоальбом о северо-западном Сарпале имел очень большой успех. Не только на нашем континенте. Отпрыски сарпальской знати, что учатся в тромских университетах, с не меньшим интересом его изучали, а потом отправляли экземпляры на родину. В общем, маркиза Мартельская стала знаменитостью не только на северном континенте, но и среди образованной прослойки Сарпаля. В Ормиле твой альбом попал в библиотеку самого сатрапа Джелеха мин-Зибана. До меня дошли слухи, что он не прочь нанять тебя для работы над новым альбомом о его родном крае. Ну, что скажешь, племянница? Готова принять приглашение сатрапа и заработать ещё на парочку винодельческих поместий?