Миледи и притворщик

Слезы хлынули рекой, и я закричала от отчаяния. Мой Лориан, мой брат – он не выжил! Ну почему, почему я так поздно обрела надежду и тут же безвозвратно её потеряла?

Душа разрывалась на части, и я упала на колени, чтобы припасть к алтарю, на котором все эти годы покоились останки моего брата.

Заботливые руки коснулись моих плеч. И их было так много, и все они хотели погладить меня, провести ладонями по волосам и хоть немного утешить. Теперь и островитянки плакали вместе со мной, будто желали разделить моё горе и забрать из моего сердца хоть толику невыносимой боли. Но их поддержка облегчения мне так и не принесла. Чёрная тоска поглотила меня без остатка, и все вокруг стало таким вязким и серым...

В глаза ударили проблески света, и я очнулась, словно отпрянула ото сна. Башня и толпа людей куда-то запропастились, зато вокруг плескалось море и солнечные лучи пробивались между гряд облаков, чтобы упасть на водную рябь и отразиться от неё мириадами бликов.

Внезапно я осознала, что сижу на корме лодки, в носу столпились стражи, джандерцы суетятся радом с парусом, а напротив сидит Стиан и вместе с Гро очень внимательно смотрит на меня.

– Эмеран, тебе уже лучше? – зачем-то спросил он, и я лишь растеряно мотнула головой. – Пожалуйста, отдай мне короб.

Короб? Я невольно опустила глаза и поняла, что прижимаю к животу ящик с останками Лориана. О боги, что это со мной? Когда я усела взять ящик в руки? Как покинула с ним башню? Давно ли села в лодку? Я ничего не помню, абсолютно ничего…

– Эмеран, всё хорошо, я рядом, я с тобой.

С этими словами он разжал мою хватку и медленно забрал ящик, чтобы поставить его на дно лодки рядом с нашими баулами и пересесть ближе ко мне, осторожно обнять и спросить:

– Ты как? Чувствуешь себя лучше?

– Я… Я ничего не помню, – призналась я и растерялась от собственных слов. – Помню только башню, этот ящик, а дальше пустота. Мы что, уже покинули остров?

– Да, отплыли утром.

– А деревню мы покинули?..

– Вчера вечером.

Надо же, целый день прошёл, а такое ощущение, будто минута пролетела. А внутри всё так же пустотаа, как в тот миг, когда я открыла ящик и увидела…

– Я ничего не помню.

– Ты была такой подавленной, ни на что не реагировала и не отпускала короб, даже когда мы вернулись в лагерь. Я пытался тебя накормить, но ты даже пить отказалась. Я пробыл с тобой в шатре всю ночь, но ты, кажется, даже не заснула. А потом настало утро, и джандерцы сказали, что пора отплывать. Я усадил тебя в лодку, а ты всё так же не выпускала короб из рук. Эмеран, мне не по себе видеть тебя такой. Ты и ребёнок – это всё, что для меня теперь важно. Я не хочу, чтобы с вами случилось непоправимое.

Он взял меня за руку и украдкой коснулся губами виска. Я так ждала, что его прикосновения, наконец подарят мне успокоение, но лучше мне так и не стало.

– Мы назовём его Лориан. Нашего малыша, – сказала я.

– Конечно, – теперь уже без лишних уговоров согласился Стиан. – Нашего сына будут звать Лориан. Как и его отважного дядю.

Дядю... А ведь Лориан никогда не увидит своего племянника. И своих детей у него не будет. И он никогда не женится – даже на островитянке. Всё, что я успела придумать для него, никогда не сбудется. Никогда.