Миллион за теорему!

Браслеты были именными и служили пригласительными на бал. Они предназначались для гостей, и те немногие счастливицы, которые уже получили их в подарок, проводили упоительные часы в примерочных модных ателье.

Бекки вспомнила о платье – вернее, о его отсутствии – и помотала головой:

– Нет, Мариточка. Там все будут в туфельках, в шелках! А у меня только эта старая юбка. Да и узнают они меня!

– Ничего не узнают, – бухнула кулаком в потолок Марита. – Наденешь маску маскарадную, личико набелишь, кудри распрямишь щипцами! Господи, мне ли тебя учить! Из девки в парня ей, видите ли, можно, а чтобы обратно из парня в девку – ну никак!

Марита была почти неграмотной. Могла разобрать по складам письмо от родственницы, печатными буквами написать записку для Вилли. Рыночные слухи, байки и сплетни заменяли ей литературу, театр и светскую хронику. История с Королевским балом увлекла Мариту, как ребёнка, которому подарили книжку с красивой сказкой: книжку показали, поманили картинкой – и оборвали рассказ на самой интересной главе.

В Марите проснулся романист! Он спал в ней сорок пять лет и вдруг проснулся. Этот романист решительно ударил кулачищем в потолок, как будто поставил восклицательный знак.

– Платье, говоришь? Будет тебе платье!

Не вставая с кресла, Марита потянулась к треснувшему кувшину, в котором хранились пуговицы, кнопки и прочий хлам. Высыпав содержимое на стол, Марита гордо протянула кувшин Бекки.

– Держи. Нам с Вилли, слава богу, на жизнь хватает. А твои денежки, что ты нам давала, я не тратила, словно чуяла, что понадобятся. Уж не знаю, хватит ли… Цены-то сейчас – не приведи господь!

Даже для Вилли кувшинные деньги оказались сюрпризом. Расчистив стол, он торжественно высыпал монеты и разложил их по кучкам. Марита сияла! Она уже мысленно прикидывала, как завтра снимет с Бекки мерку, достанет из сундука своё выходное платье и этакой важной дамой заплывет в «Лучшее!» ателье на Торговой. А на обратном пути пройдётся по рынку, небрежно поздоровается с молочницей, заглянет в рыбный ряд… А если кто спросит, что случилось, она загадочно улыбнётся, и…

– На туфли, может, и хватит, а на бальное платье на заказ – вряд ли, – подвёл итог Вилли. – На Торговой знаешь какие цены? Там один подол от юбки стоит целое состояние!

Марита всё еще улыбалась «загадочной» улыбкой. Она услышала Вилли, но его слова потерялись на фоне воображаемых «ахов» и «охов» рыночных приятельниц. Вот уж кто охоч до новостей! Нет, она не такая дура, чтобы разболтать на весь Ньютон то, о чём никто пока не догадывается! Она просто многозначительно улыбнётся и намекнёт, что, может быть, на Королевском балу случится что-то ОЧЕНЬ интересное…

Глава 14

Праправнучка Льва

Один садовник получил в подарок от путешественника несколько семечек неизвестного растения. Обрадовался садовник и посеял семена у себя в огороде. На второй день каждое семечко дало по два ростка.

На третий день ростков стало в два раза больше.

На четвёртый день количество ростков снова удвоилось, и на пятый, и на шестой…

Одним словом, каждый день число ростков удваивалось, и на сотый день огород наглухо зарос заморскими растениями.

Вопрос: сколько дней потребовалось росткам, чтобы заполнить огород наполовину?

Эту задачку притащил из школы младший брат Коротыша – шестиклассник Крис Раймонд Оденбах, по прозвищу Крис-Кис. Их учитель математики продиктовал условие, пообещал за правильное решение пятёрку с плюсом – и срочно заболел. И вот три шестых класса (а позже – три седьмых и даже один восьмой) на уроках и переменах яростно подсчитывали ростки. Большинство полагало, что если за сто дней огород зарос на сто процентов, то, естественно, чтобы зарости наполовину, потребуется в два раза меньше времени – то есть пятьдесят дней.

Однако самые смекалистые заподозрили подвох.

К решению были привлечены старшие братья и взрослые родственники.

И вот уже по всему Ньютону солидные конторские служащие тайком от начальства рисовали в отчётных ведомостях прямоугольные огороды и пытались вспомнить формулу экспо… экспу… как его? Экспо-нен-ци-аль-ного роста. Эту формулу они когда-то успешно забыли – так успешно, что в памяти осталось только название.

Дон невнимательно выслушал Коротыша, пожал плечами («Ерунда какая-то, детский сад!») и записал формулу геометрической прогрессии.

– Это же любой шестиклашка должен знать! – бурчал он, вяло скрипя мелом по доске. – Если известно начальное число семян, можно легко сосчитать… Гм… А сколько их было?