Миллион за теорему!

Ректор молчал. Он гордился Ароном, этим парнишкой из глухой провинции, и ему очень хотелось рассказать Гриффину, какие это проценты. Но тогда пришлось бы признаться и в остальном…

Гриффин пошарил рукой по столу в поисках карандаша и снова уткнулся в работу.

– Черновики есть? Можно взглянуть? – отрывисто попросил он.

Этот почерк он узнал бы из тысячи! Пятёрку Бекки писала с детства по-особому, с длинным хвостом сверху. Вот они, эти хвостатые пятёрки, на каждой странице. И «формулу Хеопса» эта негодница сдула с той книги. Но всё равно молодец!

Неожиданно Гриффин рассмеялся:

– «Формула Хеопса»! И как ему такое в голову взбрело?

– Профессор Берринг считает, что парень что-то напутал с названием. Но ответ верный, и по правилам турнира…

Ректор ещё что-то говорил, а сам с удивлением смотрел на гостя. Гриффин преобразился. Минуту назад он напоминал больную промокшую птицу, а тут вдруг ожил, расправил плечи и помолодел лет на десять!

– Когда финал? – спросил гость. – Надеюсь, мне ты пришлёшь приглашение?

Переходя через мост Пифагора, Гриффин забыл про пароль и споткнулся как раз посередине.

– Фу-ты, чёрт горбатый! – погрозил он мосту кулаком и рассмеялся.

* * *

Тридцать первого декабря курьер доставил в сторожку в Кривошеевом переулке пакет, адресованный Арону Кроссу. В посылке оказался сборник задач повышенной сложности с ответами и решениями. Именно то, что ей сейчас требовалось!

Она много занималась перед финалом, читала всё подряд и старательно выполняла задания Стива. Но Стив увлекался, забывая, что она ещё не студентка академии.

– Ну что же ты?! – скандалил он и сам же её оправдывал: – Впрочем, это вы будете изучать на втором курсе.

А может, книгу прислал Мартин? Хотя Мартин не знает, где она живёт. А может… Ну конечно! Как она сразу про него не подумала? Это Бард! Он подвозил её до дома и запомнил адрес.

Задачник был выбран со знанием дела и именно в расчёте на ученика, занимающегося самостоятельно, без наставника. А Бард…

А Бард и учебник по математике – понятия несовместимые. Скорее он бы прислал бутылку вина или щенка пятнистого дога!

Под вечер Вилли приволок с рынка разлапистую ёлку. И сразу в сторожке запахло лесом и Новым годом. А тут ещё Марита постаралась, напекла пирожков с луком и картошкой!

В полночь на Рыночной площади устроили фейерверк.

Бекки хотелось туда, где свет и музыка, и Вилли неохотно отпустил её.

– Девке не позволил бы шляться ночью по городу, – отмахнулся он от Маритиных причитаний. – А парня разве ж удержишь!

В центре было весело. В небе вспыхивали и рассыпались разноцветные звёзды, повсюду искрились бенгальские огни, сияли окна витрин. Новый снег так и не выпал, а недавний мощный ливень съел остатки покосившихся сугробов.

Из ресторана на Торговой вывалилась развесёлая компания ньютонцев. Один фигурой похож на ректора.

– До встречи в Новом году, – сказал «ректор» кому-то в длинном пальто.

Этот «кто-то» напоминает Гриффина… Что-то ей сегодня все кого-то напоминают! Не надо было пить Маритину сливянку. Марита божилась, что это не вино, а компот. Тот ещё компот…

– А ты что тут делаешь? А ну, марш домой!

Стив, собственной персоной! Смотрит на неё грозно, как экзаменатор. Того и гляди, спросит: «А ну-ка, назови формулы преобразования произведений функций!»

– А… – заикается Бекки.

Стив смеётся и протягивает ей палочку с бенгальским огнём.

– С Новым годом, Бекки! – говорит он.

Глава 9

Трудно вырасти королём

Сэр Мелвин Риган обожал афоризмы. Он их изрекал с рассеянным видом, словно та или иная фраза случайно пришла ему в голову.

Вот и сейчас он в своём репертуаре: смотрит на сына с усмешкой и роняет слова, тяжёлые, как булыжники:

– Н-да… Трудно вырасти королём – особенно если родился слугой.

Король – это ясно кто: сэр Риган.

А слуга… А слуга – это, по-видимому, его сын Карл.

Он должен победить, чего бы это ему ни стоило. Точка. Точка. Точка с восклицательным знаком! Потому что его отцу этот будущий успех уже стоил целое состояние. А может, Карл думает, что профессора академии занимаются с ним бесплатно? Или что подлинники задач из будущего финала в трёх вариантах от самих составителей падают с неба? Ах, не думает? Слава богу! Тогда почему он не набросился на эти задачи, как сделал бы на его месте любой здравомыслящий человек?

– Потому.

Карл тоже умеет швыряться словами, как булыжниками. Безобидное «потому» весит целую тонну, особенно эта наглая точка в конце. «Потому» – что потому? Может быть, он всё-таки соблаговолит объяснить своё поведение членораздельно?

Карл молчит. Он всегда был хорошим сыном, и отец в душе даже гордился им – иногда. Но в отличие от отца Карл не хочет (или не может?) быть первым. Всегда второй, с детства позади этого выскочки Мартина! В прошлом году на юношеском чемпионате они шли голова к голове, и нужно было сделать всего один рывок… А потом Мартина выбрали капитаном, снова Мартина!.. Но теперь, когда Мартин… ммм… так сказать… Теперь Карл должен стать победителем! И если он не приложит усилий…