Милый Каин

Кораль сильно подозревала, что это был лишь благовидный предлог. Скорее всего, Арасели просто не хотела, чтобы ее внуку Хайме пришлось стать свидетелем какой-нибудь очередной выходки Николаса или, того хуже, оказаться жертвой его дурного настроения. Вполне вероятно, что Хайме и сам не рвался побывать в гостях в их доме. В конце концов, мальчики были едва знакомы. Нико никогда не проявлял особого дружеского расположения к ровеснику. Кроме того, оба были как раз в том возрасте, когда детям меньше всего на свете нравится, что за них что-то решают взрослые.

«В конце концов, если Нико не хочет заводить друзей, то с какой стати мы должны подыскивать ему кандидатов где только возможно? Да пошло оно все к черту!»

— Но надеюсь, на тебя я все-таки могу рассчитывать?

— Да, я, конечно, приду. У меня уже и подарок приготовлен. Испеку к празднику торт — лимонный, со взбитыми сливками.

— Арасели, не бери на себя лишний труд. Торт мы и сами закажем в магазине.

— Какой же это труд, сеньора? Вы же прекрасно знаете, что я на кухне практически отдыхаю. А уж десерт приготовить — так и вовсе одно удовольствие. Ничего, вот посмотрим, вы еще пальчики оближете, когда я принесу вам свой торт.

— Чует мое сердце, что особого веселья у нас не получится. Странное все-таки это дело, день рождения ребенка без приглашенных детей.

— Ничего, нас будет мало, но мы постараемся, чтобы Нико действительно побывал на собственном празднике.

Глава девятая

Атака с фланга

12 мая

Ну что ж, наша бешеная горилла показала зубы, хотя кусаться пока не начала. Эта зоологическая пантомима, разыгранная им перед Кораль и Дианой, не похожа на спонтанную шалость. Он явно давал нам всем понять, что приручить его мы пока не смогли. Однако именно эти выпады с его стороны, пока еще вполне терпимые, меня как раз и успокаивают. Не бывает покоя без всплесков и флуктуаций.

Со дня аварии и начала психотерапии пролило полтора месяца. Два — с тех пор, как он подстроил все так, что под колесами машины погиб любимый пес отца. С того дня, как я начал заниматься с мальчишкой, он ни разу не пошел на конфликт с кем бы то ни было, если не считать той самой провокации с обезьяньими криками и битьем посуды. Устроил он ее явно для того, чтобы мы просто-напросто не заскучали.

С другой стороны, никаких положительных сдвигов я тоже отметить не могу. Он не идет на контакт, ни в чем не проявляет нормальных подростковых эмоций и — самое главное — не испытывает ни малейшего желания установить нормальные, эмоционально окрашенные человеческие отношения. При этом он по-прежнему выполняет все, что от него требуется: ходит в школу, нормально учится, делает домашние задания и помогает по дому. Надо признаться, что никакой лишней работы Арасели от него не получает.

Но не является ли все это неким затишьем перед бурей? Не затевает ли он что-то втайне от всех нас? Ведь за те несколько встреч, что у нас с ним состоялись, я не смог спровоцировать в нем хоть сколько-нибудь заметных изменений. Мы по-прежнему находимся в фазе взаимного изучения, присматриваемся друг к другу и пытаемся разобраться в том, что каждый из нас замышляет.