Милый враг мой (СИ)

Лица Лили и Бернара мгновенно стали серьезными. Бывшая горничная осторожно взяла девушку за руку и, ничего не говоря, подвела к повозке; она была крыта плотной тканью и устлана внутри соломой, поверх которой кто-то заботливо расстелил шерстяные одеяла из некрашеной пряжи. Среди одеял, в полутьме, Селина разглядела худенькое тело старой женщины. Приблизившись, девушка увидела ее лицо, испещренное глубокими морщинами и покрытое темным, въевшимся в кожу загаром. Несмотря на то, что последние три года оставили на лице женщины свой неизгладимый след, Селина сразу же узнала ее.

— Няня Элоиза! — у девушки на глаза навернулись слезы отчаяния при виде полной неподвижности и беспомощности близкого человека. — Милая моя старушка, ну что же ты?!

Элоиза медленно приоткрыла глаза. Увидев склоненное над ней встревоженное лицо своей любимицы, она тихо произнесла:

— Девочка моя… моя дорогая девочка… как хорошо, что Господь позволил мне увидеть тебя перед смертью… Я должна очень многое сказать тебе…

— Няня, ну что ты такое говоришь? Ты не умрешь, я не дам тебе умереть, я не хочу этого!

Элоиза сделала попытку улыбнуться.

— Господь призывает меня к себе. Я и так уже слишком долго прожила на этом свете, пора… Но прежде я должна многое рассказать тебе, очень многое…

Селина с нежностью погладила сухую морщинистую щеку.

— Няня, ты не…

— Подожди, девочка моя… Ты уже все помнишь, да? А мне говорили, что ты все, все забыла…

Девушка осторожно присела на краешек повозки.

— Тебе сказали правду, няня. Память вернулась только сегодня, и об этом почти никто не знает. Ну зачем ты оставила меня здесь?

Лицо Элоизы исказила гримаса боли.

— Я до сих пор корю себя, но все же, думаю, это было правильное решение. Жизнь в доме собственных слуг не пошла бы тебе на пользу.

— Ты считаешь, что жизнь в обществе монахинь и сестры Анны лучше, чем с… — Селина на мгновение коснулась висков кончиками пальцев. — Подожди, няня, что ты такое говоришь! Почему бы я жила в вашем доме? Если бы я не оказалась в этом монастыре и не потеряла память, то непременно обратилась к королю за помощью и защитой. И я не понимаю, почему ты этого не сделала, от моего имени, разумеется!

Было очевидно, что Элоизе совсем не хочется отвечать на этот вопрос. Поерзав немного на одеялах под испытующим взглядом девушки, она наконец ответила:

— Я не могла.

— Но почему? — девушка удивленно вскинула брови. — Почему, няня? И не говори, что было трудно известить короля! Он обязательно бы выслушал тебя, ведь на следующий день об этом несчастье с нашей семьей наверняка знали все!

— Собственно говоря… я видела короля, когда мы ехали с тобой по пустынной дороге. Ведь именно с ним находился тогда его высочество, милостиво предложивший помочь нам добраться до монастыря. Ты должна его помнить, вы даже разговаривали.

У Селины округлились глаза.

— Я помню дофина, очень хорошо помню, но…

— Подожди, — Элоиза остановила вопросы, готовые сорваться с губ девушки. — Сначала я хочу рассказать тебе, как все было. Прошу тебя, не перебивай, у меня уже не так много осталось сил.

Закончив рассказ, Элоиза взглянула на Селину. Та сидела, задумчиво изучая соломинку, которую держала в руке.

— Спасибо, ты помогла мне склеить отдельные кусочки головоломки воедино. Теперь я знаю все и не знаю ничего. Чтобы разгадать эту шараду и найти убийцу, мне нужно узнать гораздо больше. Няня, — девушка склонилась над ней, — я уверена, ты рассказала мне далеко не все. Почему все что-то скрывают от меня? — Элоиза не ответила. — Почему ты не обратилась за помощью к королю?

Пожилая женщина закрыла глаза. Ей явно не хотелось отвечать, но Селина поняла это по-своему.

— Няня, — девушка с тревогой склонилась над Элоизой. — С тобой все в порядке? Прости, я не должна была так утомлять тебя. Лили!

Последняя, услышав, что ее зовут, тут же очутилась рядом с Селиной.

— Нет, — Элоиза положила свою ладонь на руку подопечной. — Отпусти ее. Мне не стало хуже, и я не нуждаюсь в помощи. И не должна была пугать тебя.

— Я буду поблизости, — произнесла Лили и оставила их наедине.

Селина поправила одеяло, которым была укрыта Элоиза, и та спросила:

— Что ты намерена делать теперь, после того, как все вспомнила?

— Я собираюсь в Париж, к королю, и сделаю то, что ты должна была сделать три года назад.

— Расскажешь ему все?

Селина всплеснула руками.

— Господи, ну почему все только задают мне вопросы и не хотят отвечать на мои! Я устала от недоговоренностей! И если ты сейчас же не расскажешь мне все, что знаешь, я… я никогда больше не захочу тебя видеть!

— Ну хорошо, — сдалась Элоиза, — я расскажу… Девочка моя, я поступила так, как подсказало мне сердце.

— Сердце? — переспросила Селина. — Ты хочешь сказать, что оставила меня здесь на съедение сестре Анне только потому, что тебе подсказало сердце? Потому, что тебе так захотелось?!

— Мне вовсе не хотелось оставлять тебя! — возразила Элоиза. — Но я не могла поступить иначе. Оставить тебя в монастыре было наилучшим и самым безопасным выходом. Пойми, Селина, я никому не могла доверять!