Милый враг мой (СИ)

Селина медленно шла по коридору. Занимавшие ее мысли не позволяли передвигаться быстрее, поэтому она достигла своих покоев через несколько минут. С каждым днем она все больше убеждалась, что любовь между ее матерью и его величеством не была пустым звуком. Селина догадывалась, что существует какая-то тайна, которую знала Шарлотта де Лодвиль и не знает король Карл. Девушка пришла к такому выводу, когда убедилась в непричастности французского монарха к убийству ее родителей. В воспоминаниях звучал голос настоящего убийцы: «Ты ее дочь? Отвечай же!». Через мгновение на память пришли слова, сказанные намного позднее: «Тебе никогда не справиться с ним, девочка моя!». Селина вспомнила красивое лицо мадам Адель, ее огромные испуганные глаза, один взгляд которых подтверждал все, что она сказала в порыве безумного отчаяния, ее внезапное и подозрительное исчезновение из монастыря… Что же все это может значить?!

«Господи, монастырь! Софи! Я должна быть у нее завтра утром, и поведать его величеству о своих намерениях! Как же я могла позабыть о том, ради чего, собственно, и собиралась идти к его величеству? Как я буду выглядеть в его глазах, если не появлюсь на прогулке, где он захочет снова услышать приятную новость, теперь уже от меня и Людовика? Зачем я только упоминала про завтрашний день, если собиралась к Софи?»

Селина беспомощно оглянулась, размышляя, что же ей делать. Она добралась до своих покоев, однако Людовика рядом с ними не было. Возможно, не дождавшись ее, он вернулся к себе, и теперь ей снова придется посещать его величество одной так поздно. Девушка вздохнула. Она оставила короля в задумчивости, и теперь не хотела мешать его воспоминаниям, боясь вызвать недовольство. Но, может быть, его величество не будет на нее в претензии, ведь их разговор займет всего несколько минут.

Мадемуазель де Лодвиль решительно развернулась и направилась обратно, к покоям короля. Остановившись перед уже знакомой ей дверью, она собралась с духом и хотела было постучать, когда обнаружила, что дверь слегка приоткрыта. Селина удивленно уставилась на нее, нисколько не сомневаясь, что плотно закрыла ее, когда уходила. Неужели его величество еще кого-то принял в такое время?

Наконец, любопытство взяло верх над остальными чувствами, и девушка осторожно заглянула в комнату. Теперь она была освещена довольно слабо, и Селина не могла видеть все так же хорошо, как раньше. Но то, что она увидела, настолько потрясло ее, что, застыв на пороге подобно статуе, она не могла пошевелиться.

Король Карл все еще стоял у окна, в том же положении, в каком она оставила его. Было заметно, что он ничего не видел и не слышал вокруг себя. Это и было роковой ошибкой. За его спиной, в тени, Селина разглядела высокую фигуру, которая тихо, но быстро приближалась к королю. Мелькнула поднятая рука, блеснул тонким лезвием кинжал, и убийца нанес свой сокрушительный удар. Последний полувздох, полукрик его величества, казалось, отозвался эхом в каждом уголке огромного дворца. Убийца, по всей вероятности, не ожидал этого, поскольку, выдернув кинжал из тела короля, поспешил, не оглядываясь, в направлении спальни, где, возможно, имелся другой выход. Однако он задержался, чтобы вытереть кровь тяжелой портьерой. В этот самый момент свет одной из немногих свечей, горевших в комнате, упал на его камзол, и десятки маленьких рубинов засверкали на темном бархате. Людовик!

ГЛАВА 12

Все произошло в течение нескольких секунд, но Селине они показались вечностью, грозившей навсегда поглотить ее. Девушка не могла поверить в то, что видела, это было слишком ужасно, чтобы быть правдой. Людовик убил короля… О, Господи!

К ней, наконец, вернулась способность двигаться и говорить; сдавленно вскрикнув и отпрянув от двери, она сломя голову бросилась по коридору к своим покоям. По дороге она налетела на двух мужчин и едва не сбила их с ног. Буквально повиснув у них на руках, она узнала герцога Руанского и Филиппа де Шалон, но, движимая исключительно ужасом и отчаянием, вырвалась из их объятий, и, не сказав ни слова, побежала дальше. У своих покоев она наткнулась еще на пару гостей, представленных ей королем; по-видимому, они были привлечены предсмертным криком Карла. Не обращая на них ни малейшего внимания, она влетела в собственную гостиную, а затем спальню и бросилась на кровать. Нет, она не плакала, ее глаза оставались сухими все время, пока она добиралась сюда, но сердце обливалось кровавыми слезами. «Король умер! Людовик — убийца!» — кричал ее разум, а сердце отказывалось верить. Она стала свидетелем ужасного преступления, когда самый дорогой человек убил того, который был для нее не менее дорог. Племянник убил своего дядю! Людовик убил короля! Что же ей теперь делать, Господи?!