Мир-Али Кашкай

Я пытался по возможности упростить изложение наиболее значительных работ ученого, чтобы читатель мог хотя бы в самом общем виде получить представление о важности и уникальности сделанных им открытий. Увы, у геологов, как, впрочем, и у представителей других естественно-научных дисциплин, довольно непростой язык…

И последнее. Многого из того, что читатель прочтет на этих страницах, не найти в официальной биографии ученого, хотя о нем в свое время было написано немало статей, брошюр, биографических исследований. О сибирской странице жизни М. Каткая я узнал, например, работая с его архивом.

Свою карьеру геолога он начал юношей на шахтах Донбасса, потом задолго до поколения первооткрывателей сибирской нефти колесил по горам Западной Сибири, Алтая, Северного Кавказа. К сожалению, об этой поре жизни, несомненно, сказавшейся на становлении и формировании его личности, мало что сохранилось. Он не вел дневников, из которых можно было бы почерпнуть что-либо о его личной жизни, был весьма сдержан и скуп на подробности относительно себя и в своих многочисленных газетных и журнальных публикациях. Вот почему мне пришлось по крупицам собирать факты, опираться на воспоминания родных, друзей и коллег по совместной работе и в ряде случаев воссоздавать ту или иную коллизию чисто логическим путем. Этим объясняется и некоторая беллетризация текста, что, на мой взгляд, никак не искажает документальную основу повествования.

Я благодарю всех, кто помог в моей работе над книгой: родных и близких академика М. Кашкая, его коллег и учеников, чьи воспоминания и советы так или иначе нашли отражение в повествовании.

Не могу не выделить в этом довольно внушительном списке добровольных помощников и консультантов супругу ученого, Улдуз-ханум Кашкай, его племянницу, историка Солмаз-ханум Кашкай, старшую дочь Хабибу-ханум, чья помощь в изучении истории рода Кашкаев была бесценна.

С благодарностью называю и имена азербайджанских ученых: академиков М. Аббасова, А. Али-заде, Б. Будагова и других, без рассказов и работ которых об азербайджанской геологической науке, ее достижениях и выдающихся представителях моя работа была бы неполной.

Особую ценность с точки зрения познания нелегкого труда геологов имели для меня различные факты и эпизоды из воспоминаний советских геологов, посвященных выдающимся ученым А. Яншину и А. Трофимуку.

В книге использованы некоторые фрагменты из известного романа Сеида Курбана «Али и Нино» и менее известной широкому читателю повести Джегатая Шихзаманова «Братья», изданной в Германии. Их описания первых дней советской власти в Гяндже поражают многими достоверными деталями и наблюдениями, мимо которых прошли очень даже именитые историки и мемуаристы.

Май 2008 г.Москва — Баку

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ПРОЛОГ

…Сырым, дождливым днем поздней осени 1930 года профессор Франц Юльевич Левинсон-Лессинг, только что назначенный директором Ленинградского петрографического института Академии наук СССР, готовился принять в своем кабинете группу будущих аспирантов едва ли не из всех союзных республик. В ближайшие годы им предстояло занять командные высоты в формирующихся национальных подразделениях советской академии.

Это была первая попытка советской академической системы приступить к планомерной подготовке научных кадров на новой базовой основе.

Молодые люди большей частью плохо представляли себе оборотную сторону романтической, как казалось им, профессии, но этот состав из практических работников был, несомненно, интересен.

Для профессора, признанного лидера русской петрографической школы, каждая такая встреча рождала надежду на появление новых талантливых исследователей. Собеседования, помимо всего прочего, давали прекрасный шанс оценить реальные возможности нового пополнения и скорректировать, в случае необходимости, их будущую специализацию.

Естественно, что и мерка, которую он непроизвольно использовал в качестве оценки достоинств и недостатков визави, была высока, но вполне соответствовала его представлениям о том, кого он хотел бы видеть рядом с собой в качестве соратников, учеников и последователей.

Ему было с чем сравнивать — он сам прошел нелегкий путь «от и до»: в 27 лет получает степень магистра и становится едва ли не самым молодым приват-доцентом за всю историю Петербургского университета, а спустя десять лет доклад на VII Международном геологическом конгрессе «О химической классификации изверженных пород» приносит ему мировую известность. По рекомендации трех корифеев русской науки — А. П. Карпинского, А. Е. Ферсмана и В. И. Вернадского, под руководством которого он много лет проработал в комиссии по изучению естественных производительных сил России, избирается действительным членом Академии наук СССР.