Мир без границ

– Видимо, раньше такое считалось правильным? Но ведь уже в ваше время появилась ХС, а значит, люди жили по принципу: «Если я могу помочь, то обязан это сделать»! Теперь так считают почти все, и в данном случае работает тот же принцип, понимаешь? Если человек может справиться сам, он должен сам себе помочь, а если мы можем объяснить ему, почему он должен, то это наша обязанность. Потому мы и ищем пути, как объяснить, как переубедить…

– Да, конечно. Ты полностью права, – согласился Аркадий и решительно поднялся на следующую ступеньку. – Пошли, я вроде отдохнул уже!

Слова Галины неожиданно привели его в очень радостное настроение. Сколько раз он сам говорил эту же фразу противникам хроноспасателей! «Мы можем – значит, должны!» – доказывали они с Эммой и Любимом своим оппонентам, превратившимся потом в их самых настоящих врагов. И ведь тогда те, кто считал иначе, те, кого они не могли переубедить, находились в большинстве. А теперь, спустя двести лет, такая точка зрения стала общепринятой… Мог ли Аркадий тогда себе такое представить?

Но ему повезло, он получил шанс увидеть, что иногда слова, произнесенные без особой надежды докричаться до оппонента, начинают громко звучать со всех сторон в будущем – пусть даже в очень далеком. А сколько людей, живших в одно время с ним и гораздо раньше, в самые разные эпохи, тоже пытались до кого-нибудь докричаться – но их услышали только спустя долгие века, они так и не узнали, что кричали не зря…

Взбудораженный такими мыслями, Светильников даже стал подниматься по лестнице быстрее и вскоре дошел до следующей площадки, где обогнавшая его Галина распахнула перед ним дверь, ведущую на третий этаж. Аркадий шагнул в нее и оказался в длинном коридоре, куда выходило множество дверей из полупрозрачного материала – то ли стекла, то ли пластика.

– Вот, – произнесла Верновцева с гостеприимной улыбкой, – проходи, Арк, сейчас ты увидишь все то, о чем мы с Толом тебе рассказывали. Сначала давай сюда! – подбежала она к ближайшей двери и толкнула ее, пропуская Светильникова вперед.

Он проковылял в просторную лабораторию и в нерешительности остановился у двери. Увиденное внутри оказалось настолько неожиданным, что молодой человек совершенно растерялся и даже почувствовал некоторый испуг – вдоль стен в несколько ярусов протянулись полки, а на них стояло что-то вроде аквариумов самого разного размера, от совсем небольших, величиной с обувную коробку, до длинных и напоминающих формой стеклянные гробы. И в каждом из них что-то плавало: в полупрозрачной синеватой жидкости висели, опутанные множеством тонких трубок, красновато-сизые куски непонятно чего. В первый момент они показались Аркадию совершенно бесформенными, но затем, подойдя к полке с целым рядом маленьких емкостей, он понял, что больше всего они похожи на разные человеческие органы – только слишком маленькие и словно бы еще не до конца сформированные.

Он медленно зашагал вдоль полок, рассматривая все новые и новые «аквариумы», но по мере удаления от двери их содержимое становилось все более бесформенным и теперь лишь отдаленно напоминало части тела. А в самом конце, возле самой дальней от двери стены, в голубой жидкости плавали только небольшие полупрозрачные сгустки. По их виду сложно было понять, во что они потом превратятся. Возле одного из «аквариумов» стоял парень в белом халате – он внимательно изучал маленький экранчик в его левом нижнем углу и что-то быстро записывал в электронный блокнот. Аркадию он лишь коротко кивнул, после чего снова погрузился в свои дела, даже не попытавшись выяснить, что делает в лаборатории посторонний, – впрочем, к такой реакции жителей XXV века Светильников уже привык.

– Ну как, нравится? – поинтересовалась Галина, подойдя к своему подопечному. Тот не очень уверенно пожал плечами – по его мнению, слово «нравится» мало подходило к увиденному. Еще одна черта людей будущего: у всех, похоже, почти полностью отсутствовала брезгливость.

– Здесь выращиваются идеальные органы, их невозможно отличить от настоящих, – начала объяснять женщина, поманив Аркадия в сторону от лаборанта. – Лучшие из них пересаживают больным людям, а из остальных в соседних помещениях собирают искусственные тела – заменители тех людей, кого мы забираем из прошлого. Если забираем из двадцатого века и позже, из тех эпох, где наука уже достаточно развита, чтобы исследовать трупы.

Аркадий вежливо кивнул, глядя в пол, – никакого желания продолжать разглядывать органы у него так и не возникло. Гала, заметив, наконец, что он чувствует себя в лаборатории не очень уютно, жестом пригласила его к выходу.