Мир без границ

– Сейчас мы посмотрим все еще раз, вместе. И если у вас уже есть соображения, кого мы можем эвакуировать оттуда и как именно это сделать, высказывайтесь. Я остановлю запись, и мы все обсудим. И прокрутим нужные моменты столько раз, сколько нам понадобится.

Динара вместе со стулом подъехала к его столу и сдвинулась вбок, давая своему другу возможность сесть рядом. Аркадий запоздало отругал себя за то, что не додумался принести в кабинет еще один стул, но не идти же теперь его искать? К счастью, его сотрудники прекрасно уместились на одном сиденье, не ощутив особых неудобств. Все трое сосредоточились на мониторе.

Экран засветился ярким и невероятно четким изображением. Светильников до сих пор не мог привыкнуть к такой высокой реалистичности при передаче изображения: ему казалось, что он смотрит не на монитор, а в открытое окно, находящееся на высоте примерно третьего этажа. Настройки позволяли сделать и так, чтобы видеть записанные события с земли, с любого расстояния, и вообще находиться в самом центре происходящего, среди его участников, но к такому Аркадий тоже еще не привык и поэтому смотрел на запись сверху, как в своей прошлой жизни. Самый удобный вариант, когда нужно охватить взглядом широкое пространство, – как сейчас.

Экран показывал огромное, уходящее за горизонт поле. Местами на нем росли группки невысоких деревьев и блестели то ли большие лужи, то ли крошечные пруды с отражавшимися в них тяжелыми серыми облаками. А еще на поле лежали люди. Большинство – неподвижно, не подавая никаких признаков жизни, некоторые – явно уже мертвые, другие, возможно, еще дышавшие. Кое-где хроноспасатели заметили и какое-то движение: кто-то пытался встать, кто-то – отползти к ближайшим кустам или деревьям.

Марат и Динара наклонились вперед, внимательно вглядываясь в изображение. Они уже видели эту запись, и наверняка не один раз, но все равно изучали ее с самым серьезным видом. Аркадий мысленно похвалил своих напарников. Похвалил и вновь не удержался от сравнения с Любимом, Эммой и им самим в юности – готовились ли они к своим заданиям так же тщательно? Обычно нет – Маевский чаще всего отправлялся в прошлое с мыслью «Главное – оказаться там, а дальше поглядим!», Эмма считала, что он в случае любого форс-мажора и правда сможет выкрутиться, а Аркадий не решался настаивать на том, чтобы просмотреть и прорепетировать все лишний раз.

В нижнем правом углу экрана тем временем начали разворачиваться события. Из-за края монитора вышли несколько человек в зеленовато-коричневой одежде с металлическими вставками. За первой небольшой группкой последовало еще не меньше десятка мужчин – многие из них пошатывались, а кое у кого на одежде между блестящими коваными пластинами проступали бурые пятна крови. Все оказались очень молодыми, чуть ли не мальчишками. Точнее, мальчишками их бы назвали в родном для Аркадия XXIII веке. В XXV столетии таким, как они, уже полагалось жить отдельно от родителей, а в 1125 году, который хроноспасатели видели на экране, этот возраст считался вполне подходящим для того, чтобы впервые принять участие в битве.

Динара и Марат быстро переглянулись и снова уставились на экран – их взгляды постоянно метались от группы юношей внизу к слабо шевелящимся раненым в других местах. Аркадий же больше следил за лицами своих напарников и чем дальше, тем больше восхищался их сосредоточенностью и умением сдерживать сменяющие друг друга эмоции.

Для юношей на экране их первая битва еще не окончилась, хотя сами они пока об этом не знали. Сгрудившись вокруг одного из воинов, казавшегося лишь немногим старше них, они уставились на него во все глаза, еще не догадываясь, для чего он привел их сюда, прервав отдых.

Аркадий увеличил громкость звука, а его юные коллеги придвинули свой стул еще ближе к монитору и теперь чуть ли не уткнулись в него носами.

– Перевод запустить? – предложил он, но напарники молча замотали головами, стараясь не пропустить ни слова из разговора молодых воинов со своим командиром.

Светильников тоже понимал языки, на которых говорили в Полесье в то время, – в своей первой жизни он уже бывал примерно в тех же местах, хотя и на пару веков раньше.

– Среди тех, кто остался на поле, – командир махнул рукой себе за спину, – есть еще живые. Подойдите к каждому из них и спросите, сможет ли он встать. Тех, кто не сможет, – добейте.

По сгрудившейся вокруг него группе юношей словно прошла волна – они вздрагивали, переглядывались, подавались вперед, собираясь возразить ему, или, наоборот, отшатывались назад. Их с детства приучили не перечить старшим, но никто из них не ожидал, что ему придется выполнять такой приказ. Многие собрались запротестовать, забыв о военной дисциплине, но их предводитель ожидал такой реакции и вскинул руку, призывая новобранцев выслушать его до конца:

– Им все равно уже ничем не помочь. Мы не можем ничего для них сделать – только облегчить их страдания. Если мы просто уйдем, им придется умирать долго и мучительно. Если бы победили они, а мы сейчас лежали бы там, на поле, они поступили бы с нами точно так же.