Мир без России

_{Источник. А. П. Хромов. Экономическое развитие России в XIX–XX веках. 1800–1917. М., 1950, с. 446, 450, 514, 515, 518, 519, 524–527.}

Феноменально, но этот старый русско-советский умострой сохранился до настоящего времени. Пример. Журналист Д. Косырев из «Независимой газеты» (26.07.2000) обвиняет Минфин за то, что тот блокирует выделение 1 млн долл. на вступительные взносы в Фонд сотрудничества с АСЕАН. Он полагает, что этот миллион ничто по сравнению с выгодами сотрудничества со странами этого блока. Наивный человек. О каких выгодах может идти речь, если доля торговли стран АСЕАН на протяжении всего существования этой организации не превышала 1%, а в АСЕАН ныне, между прочим, входит 10 государств. Журналист уверяет, что Россия может приобрести «политические выгоды». Это означает, что он не понимает, что все политические выгоды, если они не преобразуются в экономические, не имеют никакого значения. В принципе любая политика «затратная». Но она становится рентабельной только при обращении политической деятельности в экономические выгоды. Вспомните того же Клинтона. Я уверенно заявляю: внесет Россия этот миллион или не внесет в асеановской фонд, ее торговые доли, так же как и доли асеановцев, ни на йоту не увеличатся, пока страна имеет экономическую массу ниже 500 млрд долл. То же самое относится и к участию России в разрекламированной АТЭС. Это взносы, выбрасываемые на ветер. Те же 35 млн долл. в ПАСЕ. Все они — болтологические организации, кормящие бюрократов.

Не берусь утверждать на сто процентов, но где-то вычитал: РФ входит почти в 2000 международных организаций. Соответственно платит взносы. Сколько — никто не считал. Давно необходимо сосчитать и проанализировать степень необходимости вхождения в эти организации. Российский гражданин как налогоплательщик не должен оплачивать дармовые поездки бюрократов в различные страны, пользу от которых имеют только сами эти бюрократы и их семьи.

Общие выводы. Во-первых, выигрывает тот, кто умеет считать. Во-вторых, Россия не является великой державой, тем более она не является центром силы. В-третьих, все претензии стать таковым обречены на провал.

ГЛАВА VI

Стратегические перспективы России

Я не являюсь наивным человеком, чтобы предполагать, будто нижеизложенное окажет какое-то влияние на людей, вовлеченных в процесс формирования и реализации внешней политики России. У меня слишком длинный список предложений, который был отвергнут политическими и академическими чиновниками при власти. Начиная где-то с 1976 г., когда я начал активно участвовать в ситуационных анализах и готовить справки «наверх», я встречал полное несогласие со всеми моими оценками международной ситуации и, соответственно, полное неприятие предлагаемых мной действий. Мне не верили, когда я говорил, что японо-китайский договор 1978 г. не приведет к формированию военно-политического альянса между Японией и КНР, на чем настаивало большинство ученых и «ответственных работников» из международного отдела ЦК КПСС; со мной категорически не соглашались, особенно «ученые» из «примаковской команды», когда я утверждал в начале 1980-х годов, что Тихоокеанское сообщество не может быть организовано в принципе даже как экономическая организация. В 1988 г. на Круглом столе с. участием журнала «Шпигель» мое утверждение о неизбежности объединения двух Германий вызвало смех у советских германистов и напряженность во взглядах, когда я говорил о бесперспективности предложения Горбачева создать «общий дом в Европе». Недоверие со стороны американских русологов из Стэнфордского университета вызвало и мое утверждение, сделанное во время конференции во Владивостоке в июне 1991 г., о неизбежности распада СССР и о том, что проблемы безопасности на Дальнем Востоке надо обсуждать не с горбачевской администрацией, а с ельцинской (советские участники из ИДВ восприняли мое утверждение как провокационную шутку). С аналогичной реакцией я сталкиваюсь и в капиталистической России. Например, на Круглом столе, устроенном Горбачев-Фондом, сам Горбачев и многие другие всерьез обсуждали план экономического развития, выдвинутый только что назначенным на пост премьер-министра Е. Примаковым. Мои же утверждения, что этот план невыполним в принципе, а сам Примаков просто долго не усидит на премьерском посту, вызвали недоумение у присутствующих, в том числе у зарубежных специалистов типа Маршалла Голдмэна из Гарварда. В ответ на мой пессимизм все выражали исторический оптимизм: и в советские, и в нынешние капиталистические времена.