Мир без России

В таких условиях крайне трудно формулировать концепцию внешней политики страны, которая не определилась окончательно в одном из главных фундаментальных интересов — в идеологическом интересе. Идеология обычно является душой и стержнем любых доктрин или концепций национальных интересов и национальной безопасности. Именно идеология определяет выбор союзников и в свою очередь позицию внешней среды к проводнику той или иной идеологии. И все же, несмотря на неопределенность данного фундаментального интереса-ценности, существуют другие фундаментальные интересы, хотя и «бездушные», но не менее важные. О них я уже говорил, но здесь необходимо повторить еще раз. К ним относятся: 1) территориальная целостность, 2) политическая независимость или суверенитет, 3) потребность в экономическом развитии, 4) национально-культурная самобытность. Поскольку фундаментальные интересы отражают объективные потребности государства, делающие возможным само его существование, они не подлежат никаким компромиссам и защищаются всеми имеющимися средствами, вплоть до военных. Но это общие положения, применимые к любым странам. Нас же интересует нынешняя реальность, которая требует учитывать «текущий момент». Исходя из этой реальности, а также всех тех соображений, которые были изложены на страницах данной книги, я предлагаю свой вариант поведения России на международной арене, который сформулирован в виде Концепции рациональной внешней политики России.

Концепция рациональной внешней политики России

Данная Концепция прежде всего опирается на пять базовых принципов:

1. Затраты на внешнюю политику должны увеличивать ВВП государства, а не уменьшать их.

2. Внешнеполитический потенциал (ВПП) страны должен быть рационально сопряжен с затратами на внутреннюю политику и в нынешних условиях не должен превосходить 10% от всего бюджета.

3. Внешнеполитические цели должны быть сформулированы на основе реальных финансовых возможностей по их реализации, т. е. соответствовать сумме ВПП.

4. Место и роль страны должны быть оценены на основе законов геополитики и геостратегии.

5. Система и структура международных отношений должны оцениваться из объективных реальностей, а не субъективных (желательных) или идеологизированных представлений о мире.

Как было установлено в предыдущих главах, Россия не является великой державой, «полюсом» или «центром силы», а представляет собой государство со сферой влияния, ограниченной пространством СНГ. Попытки реализовать цели за пределами своего влияния обречены на провал. Признание этих фактов — первое условие рациональной внешней политики.

Вторым условием является приведение целей в соответствие с ВПП, который для нынешних условий в стране представляется завышенным почти в три раза. По строке «Международная деятельность» он должен быть уменьшен с 8,3% (в 2000 ф. г. 6,6%) до 2,0%, а по строке «Оборона» — с 17,5% (с 16,5% по бюджету 2000 ф. г.) до 8,0%²⁶⁹

. Надо заметить, что даже предложенные доли превышают аналогичные у Японии и европейской Четверки.

Для МИДа такая постановка вопроса означает сужение сферы деятельности на международной арене, имея в виду не только географическое пространство, но и вовлеченность в международные проблемы. Соответственно подлежит сокращению штат сотрудников центрального аппарата до 2000 человек, а также наполовину число сотрудников посольств и российских представительств. Сокращать необходимо «устаревшие» кадры, а также массу чиновников, вовлеченных в ИБД (иллюзия бурной деятельности). Уменьшение количества должно компенсироваться ростом производительности труда оставшихся в 5–6 раз, т. е. до объема работ, которые выполняют, например, дипломаты Японии.

Естественно, такая реформа предполагает также деструктуризацию подразделений МИДа в соответствии с новыми задачами и с отмиранием старых задач.

Успешное проведение внешней политики требует, помимо всего прочего, объективного знания окружающего мира, которое в данном случае предполагает, с одной стороны, знание оценок места и роли России ведущими акторами международных отношений, с другой — структуры международных отношений в системе геоэкономики и геостратегии. Это вроде бы очевидные вещи, но не для российских политиков. Из предыдущих глав видно, что большинство из них полагает, что геоэкономический мир — это мир глобализации или интеграции, а геостратегический мир — многополярен.

На самом деле мировая экономика состоит из трех типов экономического взаимодействия: интернационализации, интеграции (в развитой форме — только в Западной Европе) и глобализации, причем доминирующим типом экономики остается интернационализация. У России нет экономических возможностей участвовать ни в интеграционном поле (за пределами стран СНГ), ни в процессе глобализации (он управляется «золотым миллиардом»). Это означает, что единственным полем действия для России остается интернационализация. При этом следует ограничить себя и в этом пространстве, не пытаясь охватить весь мир, а сконцентрироваться на отдельных стратегических странах.