Мир до и после дня рождения

По мере приближения к дому он все сильнее ощущает соседство с викторианским зданием из красного кирпича. Он старательно пытается нагцупать в душе чувство безоговорочного владения, причастность к наследству Диккенса вдали от дрянного Лас-Вегаса. Однако опять наталкивается на осознание того, что он иностранец, непонятно зачем здесь оказавшийся. Вначале переезд в Великобританию представлялся невероятным везением. Туземцы, по крайней мере, номинально владеют английским. Американец, раздраженный мелочами, может невзлюбить эту страну. Но сейчас Британия кажется ему обычной землей, с которой у него нет ничего общего. Он не раз задумывался, не пора ли собрать вещи и вернуться назад в Штаты. Он и сейчас лучше чувствует себя в обществе американцев, у которых нет шила в заднице. И есть надежда, что возвращение в Америку поможет побороть боль, испытываемую почти каждый вечер: страстное желание оказаться «дома», хотя он вроде бы там и есть.

Он медленно поднимается на первый, как говорят британцы, этаж, который сам упорно называет вторым. Долго возится с ключами. На лестничной площадке не горит свет. Раньше Ирина всегда добивалась от управляющей компании своевременного ремонта. В квартире тоже темно. Утром он забыл открыть шторы, и сквозь окна не пробивается даже свет уличных фонарей. К счастью, дом не встречает его оглушающей тишиной — движение на Тринити-стрит все еще оживленное, однако рев моторов и звуки клаксонов не заменят ощущения присутствия рядом живого человека. Они лишь кричат о существовании нескольких миллионов в этом мире, на которые ему совершенно наплевать.