Мир до и после дня рождения

Таким образом, несколько раз доказанная самой себе компетентность имела целью лишь продемонстрировать, что она пусть и не отлично, но могла справиться со всем самостоятельно. Вернувшись после прогулки в пустую квартиру, она не имела возможности рассказать Лоренсу о выступлении американских евангелистов в Уголке ораторов в Гайд-парке, старающихся заглушить социалистов с трибуны, которая, с завершением правления Блэра, стала анахронизмом, как и красные телефонные будки. Эти нерассказанные истории, казалось, вовсе не происходили на самом деле. Ирина вновь отброшена жизнью к рубежу, на котором необходимо понять себя, как женщину, которая многого желала — успеха в профессии, материального благополучия, уважения коллег, общества близких друзей и любимого мужчины. Если это сделало ее мелочной, приземленной, нереализовавшейся неудачницей, утратившей самоуважение, то так тому и быть.

Как говорится, в необщительности Лоренс превзошел сам себя. Раздраженный голос по телефону он объяснял напряженным графиком. Их редкие разговоры были переполнены такими долгими паузами, что порой ей казалось, что связь прервалась. Лоренс никогда не был любителем болтать по телефону, но сейчас всякий раз, когда речь заходила о состоявшихся встречах или исторической предпосылке положения в Чечне, он прятался за стеной безликих фактов. Им не удавалось вести разговор на серьезные темы, сидя лицом к лицу, а разделявшая их из-за поездки пропасть вряд ли могла помочь устранить этот недостаток за несколько минут связи с московским отелем. Лоренса не обижали ее повторяющиеся объяснения о том, как гладко течет ее жизнь, хотя она очень на это рассчитывала. В прошлые времена они оба испытывали проблему, на решение которой сложнее всего получить лицензию у жизни: «умение быть веселой без тебя». Со своей стороны, Ирина считала необходимым проявлять интерес к событиям в жизни Лоренса. Почему же он не захотел взять ее с собой? Почему желание подарить всю тундру им обоим не перевесило желание единолично завладеть этой страной?

Звук открываемой двери показался ей немного фальшивым. Недвижимый воздух пронзил лязг ключей. Привыкшая к тому, что квартира принадлежит только ей, Ирина ощутила себя подвергшейся вторжению интервентов. Она тут же объяснила себе, что это дом Лоренса тоже и он имеет право входить сюда без звонка. Она напряглась в ожидании привычного оклика — «Ирина Галина!» — но услышала лишь шарканье и хлопок закрывшейся двери. Волоча за собой сумку, Лоренс вошел в гостиную. Несмотря на очевидную усталость, он выглядел моложе, чем ей запомнился, и определенно похудевшим.

— Привет! — сказал он и чмокнул ее в щеку, стараясь не смотреть в глаза.

Для близких людей даже самое незначительное расстояние кажется огромным, но сейчас оно было настолько велико, что требовало сначала платонического контакта для установления отношений после долгого перерыва.

— Привет, — смущенно произнесла она и предложила: — Кофе? Или ты сначала хочешь разобрать вещи?

— Да, конечно, сначала выпьем кофе. — Лоренс прошел за ней в кухню, озираясь, словно был гостем, попавшим в дом второй раз и не помнившим, где находится туалет. Скорее всего, он с обычным патернализмом проверял, почистила ли она ковер пылесосом. Ирина засыпала зерна и, посмотрев на сидящего с отсутствующим видом Лоренса, начала рассказ о пережитых проблемах с горячей водой и прочей бытовой чепухе, которая ее саму утомляла. Но ведь кто-то должен начать разговор. Помилуйте, но после месяца в России человек не может не найти что рассказать.

— Итак, — начала Ирина, перенося поднос с кофе в гостиную.

Лоренс сел и нахмурился, заглянув в свою чашку. Он любил, когда молока поменьше.

— Все в порядке?

— Да, все отлично, — ответил он.

— Ты бледный. И похудел.

— Из-за недосыпания. Последние несколько ночей мало спал. Были конфликты в группе по причине нашей симпатии к чеченцам или антипатии, уже не важно. Не могли угомониться несколько часов. А похудел… ну, ты же знаешь, какая в России еда.

— Нет, кстати, представления не имею. Я там никогда не была.

— Не прошло и десяти минут, как я вернулся, а ты начинаешь скандалить.

— Прости, я не хотела, чтобы это так прозвучало. У меня нет никакого желания ругаться. Ты же знаешь, у меня отсутствует навык.

— Перед моим отъездом у тебя все отлично получалось. — Похоже, на скандал был настроен именно Лоренс. Он старался не смотреть прямо на нее и сидел отвернув голову на сорок пять градусов в сторону, будто в комнате присутствовал третий человек. К кофе он не притронулся.

— Да, между прочим, Бетси на твоей стороне. Думаю, тебе будет приятно это узнать. Она сказала: «Слушай, но это же деловая поездка!» И добавила, что, если мне так хочется побывать в России, я могу поехать одна.

— Она права.

— Я знаю. Я вела себя неправильно. — Ирина сделала глоток. — Сомневаюсь, что я решусь поехать одна. И пояснила по-русски: — Я не хотела съездить в Россию. Я хотела съездить в Россию с тобой.

— Ирина, ты когда-нибудь прекратишь? — вспылил Лоренс.