Мир Гаора. 5 книга. Ургайя

Выйдя из гаража, управляющий прислушался к доносившемуся с берега шуму и, не услышав ничего, что требовало бы его внимания, пошёл к новеньким морозильным и холодильным камерам, недавно поставленным рядом со старинными ледниками: надо проверить, как держится температура, завтра как раз интенданты армейские приедут, а с Центральных складов… нет, там время ещё есть. А с этим капитаном, как его, да, Коррантом, надо будет поосторожнее, похоже отставник интересные связи сохранил, если таких рабов в открытую держит. Да ещё, говорят, в усадьбе у него пленный айгрин, что уже совсем интересно. И очень удачно, что берег с утра опустеет, декаду, а то и полторы надо дать Озеру отдохнуть и уже тогда продолжить свои заготовки. Если, конечно, никакого форс-мажора не приключится. Вот только «чёрные береты» могут за рыбой прикатить. Прожорлива спецура и любит не просто дармовое, а обязательно отобранное. Да ещё чтоб с кровью и стрельбой. Ну, корзинка свежего засола в холодильнике на КПП для них приготовлена, дороги все перекрыты, на тропках ребятня дежурит и предупредит. Отобьёмся.

По дороге от местного гаража к своему навесу Гаор завернул в «курилку», сделанную, как и отхожие места, явно по армейскому образцу. Господам с хозяевами дозволялось курить везде. Двое местных мужиков, куривших самокрутки, охотно приняли Гаора в круг, а, увидев пачку, почти в один голос хмыкнули:

— Никак на нашего сработал?

Гаор кивнул и уточнил:

— Машины в гараже малость подрегулировал.

Последовали понимающие кивки и с плохо скрытой хитрецой вопрос:

— И сколько от механика огрёб?

— С чего бы это? — искренне удивился Гаор. — У него своя работа, у меня своя.

— Значит, в сам деле мастер, — переглянулись они. — А то бывает. Пришлют ему в помощь, а неумёха окажется, ну, он и метелит.

— Не учит? — уточнил Гаор.

— Своё дело знает, а учить, да, не любит.

— Ну, с кубиком они все… такие да таковские

.

— И сильно лютует? — поинтересовался Гаор.

— Ну, он по приказу только. А наш с понятием и меру знает.

— Меру знать — великое дело, — согласился Гаор.

И, докурив сигареты в согласном дружелюбном молчании, разошлись по своим делам.

Про себя Гаор отметил, что эти двое на его руки не смотрели: то ли не знают, то ли им не в новинку и по хрену, а вот ему теперь надо в памяти держать, что заработал ко всем своим шрамам, клейму и ошейнику ещё одну примету, и весьма многозначащую для знающего. И не забыть у Тихони руки посмотреть и, если да, то предупредить мальца, а в усадьбе у Джадда… есть у него? Наверняка есть, этот говорил о пленных, но посмотрим.

И привычно отложив сделанную в уме заметку-памятку в папку, с ходу включился в суету укладки и подготовки к поездке. Клади-то меньше не стало, даже прибавилось.

Выезжали опять перед рассветом. Чтобы, как объяснил Тумак, успеть не только вернуться засветло, но и сразу распихать добычу в домашний ледник, наладить свою коптильню и провесить подвяленую на сушку. Обещать-то обещали всё подготовить, но везём больше, чем думали, кто ж знал, что Озёрный так расщедрится, ну, так и мы поблагодарить успели, а как приедем, то не завалимся, а забегаем, всем работы хватит.

В кузове стало совсем тесно, еле-еле удалось даже не лежанки, а как норы между мешками и бочками соорудить, чтоб люди залезли и легли. Эти тесные тёмные пролазы так неприятно напомнили Гаору Сторрамовский «ящик», не будь помянут, что место за рулём вместо отдыха даже радовало. Хотя ночь выдалась… скажем так, не самая простая, а кое-чем и весьма приятная.

Озёрного Хозяина благодарили все вместе в самую полночь под круглой и кажущейся очень большой луной, поэтому заодно и Ночной Хозяйке воздали должное, чтоб ни мужская, ни женская силы не пострадали от неуважения: обидчива Мать-Луна. И ревнива.

Гаор тряхнул головой, прогоняя не столько сон, сколько воспоминания, и покосился на сидящего рядом Гарда. Ишь как «хозяйчика» распирает вопросами, как ему хочется узнать, что там и как там рабы ночью на озёрных островах делали. Ну так, обойдёшься, салажонок, закрыто это для голозадых

, даже Тихоню не до всего допустили, но того, правда, по возрасту окоротили, потому как и в силу не вошёл, и «галчонок», и не полностью вернулся.

Гард, заметив взгляд Рыжего, поёрзал, осторожно поглядел на отца. Вроде спит. Но… когда он ночью схватился было бежать вслед за Тихоней и остальными рабами на берег, отец очень жёстко «командирским» тоном скомандовал:

— Стой!

— Отец…

— Ты там не нужен. И тебе там не нужно. Ложись и спи!

Отец говорил рублеными фразами, исключавшими не только спор, но и вопросы. И он подчинился, а, когда он уже разделся и залез в свой мешок, отец, сидя на своём, закурил и уже негромко, другим, более мягким тоном, как бы объясняя, повторил:

— Тебе там не нужно, — и после двух затяжек добавил: — И опасно. Спи. Ты спал, ничего не видел, не слышал и не знаешь. Спи.