Мир Гаора. 5 книга. Ургайя

В самом страшном сне Тихоня не мог представить, что окажется среди аборигенов, в полной их власти. Его окружили, дёргали за руки и полы куртки, о чём-то спрашивали, от непонятной булькающей речи сразу разболелась голова.

— А ну цыцьте! — остановила общий гомон Нянька. — Ты чо, парень, — перешла она на ургорский, — совсем по-нашенски не знаешь?

Тихоня с робкой надеждой посмотрел на неё. Вопрос он не так понял, как догадался.

— Нет, я не знаю… поселкового.

Остальные удивлённо зашумели, но Нянька кивнула.

— Ладно, бывает. Как прозываешься?

— Тихоня, — ответил он, с ужасом ожидая дальнейших вопросов.

Но, к его облегчению, эта немолодая рабыня решила по-другому.

— Ладно, поешь с дороги и ложись. Всё завтра решим.

Большуха уже ставила на стол миску с кашей и кружку молока.

— На полати

его, Старшая Мать?

— А куда ж ещё, — кивнула Нянька, разглядывая неуверенно снимавшего свою куртку молодого — ну, совсем мальчишка — черноглазого и черноволосого раба. Да, бывает же! Кабы не клеймо с ошейником, то чистый ургор.

Остальные, негромко судача — ну, скажи, как на Гарда смахивает, как прямь ещё один бастард хозяйский, а кружок на лбу, надо же такому — разошлись из кухни, и доедал Тихоня уже в одиночестве. Допив молоко, он поднял глаза на сидевшую напротив рабыню, моложе той, что всеми командовала, но тоже… в возрасте, и постарался ей улыбнуться.

— Спасибо.

— А на здоровье, — ответила она, к его радости, по-ургорски.

Ответила доброжелательно, и Тихоня рискнул продолжить разговор.

— А где тут… — он невольно замялся, подбирая слово, но она поняла его, и улыбнулась.

— А по коридору прямо, там увидишь. Городской поди?

Он кивнул, и она с непонятной ему гордостью сказала:

— Ну, так и у нас по-городскому сделано. Не хуже господского. Давай беги по-быстрому.

Недлинный узкий коридор, из-за простых некрашеных дверей храп, сопение, приглушенные голоса… «У каждого своя камера?» — обрадовано удивился Тихоня. Ну, так это совсем другое дело! Это уже есть шанс выжить! А на обратном пути он разобрал, что двери не запираются, снаружи-то точно. Ну, так просто отлично! И в кухне он уже совсем спокойно выслушал распоряжение забраться на здешние высокие, под самым потолком нары со странным названием полати. Уже наверху разделся до белья, завернулся в какие-то валявшиеся здесь обрывки одеял и меха и заснул.

Весело насвистывая, Гаор гнал фургон даже не по дороге, а по накатанной колее. Зимой такие дороги, временные, не отмеченные ни на одной карте, возникали достаточно часто, но пользовались ими только знающие. Ведь мало ли кто и зачем колею проложил. Можно и в рёмное окошко влететь. Но эта, плавно извивавшаяся по еле заметным холмам ему почему-то понравилась. И он свернул на неё, быстренько уговорив себя, что так он спрямит, минуя аж три развилки с их блокпостами. Обман, конечно, вернее, самообман, но вот захотелось и всё тут!

А так-то у него всё в порядке, тип-топ и ладушки! Всё сделано, всё как положено. А этой ночью ночевал в избе на полатях, и кто-то тронул его за волосы, ну, а там опять же всё было, как и положено, по доброму согласию и в общее удовольствие, а значит и греха ни на нём, ни на ней нет. А что он лица не видел и голоса не слышал, это она так сама захотела остаться для него, полусонного, полусном-полуявью. Её воля, а мужик с бабой не спорит. Всё равно он, если надо, по-своему сделает.

Краем глаза Гаор вдруг уловил какой-то отблеск сбоку и невольно притормозил, вглядываясь. Надо же — радуга! Самая настоящая, только маленькая радуга над снегом. Никогда такого не видел! Не глуша мотор, он выпрыгнул из кабины и, увязая в мягком по колено ему снегу, пошёл к радуге, даже не подумав, что если радуга над водой, то как раз это оно и есть — рёмное окно, к Болотному Хозяину открытая дверь, шагнёшь и всё, и ни следов, ни концов никто не сыщет.

Это и в самом деле была вода. Крохотный родничок, пробивающийся из-под снега и снова исчезающий в снегу. Гаор осторожно опустился на колени, опираясь на руки, сразу утонувшие в снегу, лёг, почему-то не ощущая холода, и коснулся губами холодной воды. И… и она не оттолкнула его, не обожгла, погладила по губам, дала набрать полный рот свежести и сглотнуть, разлилась по телу упругой весёлой силой.

— Мать-Вода… — потрясённо прошептал Гаор между глотками.