Мир истории: Русские земли в XIII-XV веках

Весьма характерно, что, добившись ослабления Северо-Восточной Руси в ходе кампании 1382 года, ордынские политики очень скоро не только прекратили нападки на Москву, но и стали оказывать ей политическую поддержку. Когда тверской князь Михаил с сыном Александром попытались выхлопотать в Орде ярлык на великое княжение, им было отказано. В политическом фокусе ордынских дипломатов оказался не кто иной, как сам московский князь Дмитрий Донской.

Важные сдвиги произошли тогда и в жизни русской церкви. Сначала Дмитрий Донской пытался восстановить дружбу с Киприаном, уехавшим из Москвы в Тверь. Однако он наткнулся, с одной стороны, на нежелание Киприана возвращаться тогда в Москву, а с другой — на решительное осуждение Ордой плана возобновления сотрудничества московского князя с этим митрополитом, тесно связанным с западной церковью и с Литовской Русью вообще. На роль нового руководителя русской церковью был выдвинут митрополит Пимен, «избранный» на этот пост в Царьграде еще в 1379 году.

Но почти одновременно с Пименом ход политической жизни Северо-Восточной Руси выдвинул еще одного претендента на роль руководителя русской церкви — суздальского архиепископа Дионисия, который после смерти нижегородского князя Дмитрия Константиновича (январь 1383 года) перешел на службу московскому правящему дому и в этом новом качестве был направлен в Царьград как еще один претендент на управление всей русской церковью. Содействуя продвижению Дионисия, Дмитрий Донской, видимо, рассчитывал на то, что в его лице он будет иметь более весомого соперника Киприану, чем тогдашний митрополит Пимен.

Итак, Москва и Вильно снова оказались противопоставленными друг другу, снова тенденция сохранения равновесия между ними оказалась во многом определяющей ход политических событий в этой части Европейского континента. Хотя Тохтамыш вручил ярлык на Великое Владимирское княжение самому «крамольному» князю Дмитрию Донскому в конце 1382 года, хотя он же направил князю Ягайлу ярлык на русские земли еще в 1381 году, тем не менее ордынская дипломатия не ограничивалась этими приемами взаимоослабления двух великих княжений; дело в том, что она не только поддерживала широкие политические амбиции как Дмитрия, так и Ягайла, увеличивая тем самым накал их соперничества, но одновременно подогревала сепаратистские настроения удельных князей внутри этих двух великих княжений.

Прежде всего из-под влияния Москвы в 1383 году был выведен Великий Новгород, куда сразу был направлен представитель Литовско-Русского княжества — Патрикей Наримантович, продержавшийся там несколько лет (1383–1386). Натянутыми оказались и отношения Москвы с Рязанью, Нижним Новгородом, Тверью. Для того чтобы укрепить свои позиции в Сарае, Дмитрий Донской оказался вынужденным в апреле 1383 года направить в Орду чуть ли не в качестве заложника старшего сына Василия.

Не менее сложным было положение и Ягайла в системе «полуавтономных» княжеств Литовско-Русского государства. Он вынужден был считаться с сепаратистскими настроениями киевского князя Владимира Ольгердовича, волынского князя Любарта, сыновей Нариманта, Кориата, которые находились в тесных контактах с Ордой (эти контакты выражались даже в совместной ордыно-русской чеканке монет). Кроме того, Ягайло оказался перед фактом противоборства с сыном Кейстута — князем Витовтом, который находился в орденском плену и рассматривался Орденом как орудие сдерживания главы Литовско-Русского государства. По соглашению в Дубиссах (октябрь 1382 года) Ягайло должен был пойти на территориальные уступки Ордену.

Церковь Федора Стратилата на Ручью. Новгород 1360–1361 годы.

Новгородские хоромы.

Интерьер церкви Федора Стратилата на Ручью. Новгород.

Таким образом Ягайло как бы оказывался между двух огней: с одной стороны, требования повиновения Ордену, с другой стороны, активизация сепаратистских настроений южнорусских феодалов, получавших поддержку как литовско-русских династов, так и ордынской дипломатии. Если при Гедимине и Ольгерде крестоносцы и ордынская дипломатия действовали, как мы помним, обособленно и даже вступали в соревнование друг с другом, то теперь Орден и ордынские правители все чаще находили общий язык: в частности, поддержанный Орденом князь Витовт был весьма популярной политической фигурой в юго-западных русских землях как продолжатель политической линии своего отца Кейстута (возможно, благодаря помощи Орды).

Схематический план местности, занятой Кремлем и Великим посадом.