Мир-Кольцо

Несмотря на эти неожиданные слова, чувство, что он уже переживал эту сцену, не исчезало.

— Есть дела поважнее убийства. Дела, которые тебе даже не снились.

— Не начинай снова рассказывать свои бредни, отец. Через минуту ты скажешь, что жизнь — это загадка, и начнешь болтать, как моя мать. Я чувствую, что должен кого-то убить.

— Ты сделаешь это, сделаешь, — успокоил его священник. — Хорошо, что ты так к этому относишься. Никогда не поддавайся отчаянию, сын мой, оно может уничтожить любого. Мы все заклеймены. Нас покарали за какие-то грехи наших предков. Мы все слепы и мечемся из стороны в сторону…

Комплейн утомленно взобрался на свое ложе. Чувство, что он уже переживал эту сцену, исчезло без следа. В этот момент он жаждал только сна. Завтра его вышвырнут из отдельной квартиры и выпорют, а сегодня он хотел только спать. Священник замолчал, Комплейн поднял голову и увидел, что Мараппер, опершись на его ложе, внимательно всматривается в него. Прежде чем Комплейн успел отвернуться, глаза их встретились.

Наисильнейшим табу в их обществе был закон, запрещающий мужчинам смотреть в глаза друг другу; порядочные люди, с открытыми намерениями, бросали друг на друга только беглые взгляды. Лицо Комплейна исказилось от бешенства.

— Чего ты хочешь от меня, Мараппер? — выкрикнул он. Ему очень хотелось сказать, что недавно он узнал о беззаконном происхождении священника.

— Ты еще не получил своих шести порок, правда, парень?

— Какое тебе дело, священник?

— Духовник не может быть эгоистом. Я спрашиваю для твоего же добра и, кроме того, твой ответ имеет для меня большое значение.

— Нет, не получил. Никто ни на что не годится, даже публичный бичеватель.

Глаза священника снова искали его глаза. Комплейн отвернулся и уставился на стену, но следующий вопрос духовника заставил его немедленно изменить позицию.

— Тебе никогда не хотелось обезуметь, Рой?

Помимо воли Комплейна перед его глазами возникла сцена: вот он бежит через Кабины с пылающим парализатором в руках, и все со страхом расступаются перед ним. Множество отважных мужчин, и среди них один из его братьев — Грегг, впали в свое время в безумие, прорвались через селение и убежали в неисследованные районы, густо поросшие глонами, где жили в одиночестве или соединяясь в отряды, опасаясь вернуться из-за ожидающей их кары. Он знал, что это мужественный и даже благородный поступок, но предложение не должно исходить от священника. Нечто подобное мог посоветовать смертельно больному врач, но священник, вместо того, чтобы подрывать племя изнутри, должен заботиться о его единстве. Впервые он вдруг понял, что Мараппер достиг какого-то переломного пункта своей жизни, что он с чем-то борется, и задумался: как могла быть связана с этим его состоянием болезнь Бергаса.

— Посмотри на меня, Рой, и ответь.

— Почему ты говоришь мне это? — Комплейн сел на кровати.

— Я хочу знать, каков ты на самом деле.

— Ты же знаешь, что говорит Литания: “Мы дети трусов, и дни наши проходят в непрерывном страхе”.

— Ты в это веришь? — спросил священник.

— Конечно. Так написано в Науке.

— Мне нужна твоя помощь, Рой. Пошел бы ты за мной, если бы я вообще вывел тебя из Кабин в Бездорожья?

Это было сказано тихо и быстро. Так тихо и быстро, как билось полное неуверенности сердце Комплейна. Он даже не пытался прийти к какому-нибудь выводу, не пробовал принять сознательного решения, это нужно оставить инстинкту, разум слишком много знал.

— Это потребует отваги, — сказал он наконец.

Священник ударил по могучим ляжкам и нервно зевнул.

— Нет, Рой, ты лжешь так же, как и поколение лжецов, произведших тебя на свет. Если мы отсюда уйдем, это будет означать бегство, бегство от ответственности, которую накладывает на человека современное общество. Мы уйдем тайком — это будет, мой мальчик, извечный акт возвращения к природе, бесплодная попытка вернуться на лоно предков. Наш уход на самом деле будет означать предел трусости. Так ты идешь со мной?

Какой-то скрытый смысл этих слов утвердил Комплейна в принятом уже решении. Он пойдет! Убежит от этой неуловимой завесы, сквозь которую никогда не мог проникнуть. Он соскользнул с кровати, стараясь скрыть свое решение от изучающих глаз Мараппера, пока не узнает о путешествии поподробнее.

— А что мы будем делать вдвоем в путанице глонов Бездорожий?

Священник сунул толстый палец в нос и, глядя на свою руку, сказал:

— Мы будем не одни. С нами пойдет еще несколько людей. Они готовы на все. Ты разочарован, женщину у тебя забрали, чего тебе терять?

— Кто они, Мараппер?

— Я скажу тебе, когда ты решишься идти с нами. Если нас предадут, стражники перережут нам глотки — особенно мою, по крайней мере в двадцати местах.

— Что же мы будем там делать? Куда пойдем?

Мараппер медленно встал и потянулся. Длинными пальцами пригладил волосы и состроил самую язвительную гримасу, на какую был способен.