Мир-Кольцо

Дверь, на которую он указал, была открыта наполовину. Отодвинув сломанный стул, Комплейн толкнул ее, и показалась маленькая ванная. Фарфоровая раковина была разбита, трубы, подводящие воду, вырваны из стены. Вода уже давно не текла. Комплейн осматривал ванную, когда грязно-белая крыса выскочила из обломков, обежала комнату и, увернувшись от пинка Фермура, скрылась в гуще глонов.

— Этого достаточно, — сказал Мараппер. — Сейчас мы поедим, а потом будем тянуть жребий, кому стоять в карауле.

Они поели, достав пищу из своих мешков, и обсудили целесообразность выставления охраны. Поскольку Фермур и Комплейн считали ее необходимой, а Роффери и Вантадж излишней, голоса разделились поровну, а священник, казалось, не собирался разрешать спора. Наконец, он вытер руки тряпкой и со все еще полным ртом сказал:

— Роффери, ты будешь караулить первым, а Вантадж вторым, чтобы у вас сразу была возможность доказать свою правоту. Во время следующего сна караулить будут Фермур и Комплейн.

— Ты говорил, что мы будем тянуть жребий, — гневно сказал Вантадж.

— Я передумал.

Он сказал это так решительно, что у Роффери пропала охота спорить.

— Я полагаю, ты, отец, никогда не будешь стоять на страже? — спросил он.

Мараппер развел руками, и на лице у него появилось выражение детской невинности.

— Мои дорогие, ваш священник охраняет вас все время — и во время сна, и во время яви.

Затем, меняя вдруг тему разговора, он вынул из кармана какой-то округлый предмет.

— С помощью этого приспособления, которое я предусмотрительно забрал у Зиллиака, — сказал он, — мы сможем точно определить время стражи, чтобы никто из нас не имел обязанностей больше, чем другой. Видите, с одной стороны у него круг с цифрами и три стрелки. Это называется часы и отмеряет время. С этой целью его создали Гиганты, а это значит, что они тоже имели дело с мутантами и Чужими.

Комплейн, Фермур и Вантадж разглядывали часы с интересом, Роффери, который сталкивался с такими предметами в бытность оценщиком, сидел с надменным видом. Священник забрал свою собственность и начал крутить маленькую пуговку на боку инструмента.

— Я поступаю, чтобы он действовал, — объяснил он. — Из трех стрелок самая маленькая двигается очень быстро, и на нее можно не обращать внимания. Две другие с разной скоростью, но нас интересует только более медленная. Видите, сейчас она касается цифры восемь. Ты будешь караулить, Эрни, пока стрелка не коснется цифры девять, потом разбудишь Вантаджа. Вантадж, когда стрелка дойдет до цифры десять, разбудит нас всех, и мы двинемся в путь. Ясно?

— Куда мы пойдем? — хмуро спросил Вантадж.

— Мы поговорим об этом, когда выспимся, — решительно сказал Мараппер. — Сейчас самое важное — сон. Разбудите меня, если кто-то будет двигаться за дверями, но только без ложных тревог. Я бываю очень зол, когда прерывают мой сон.

Он пошел в угол, пнул сломанный стул, который ему мешал, и начал располагаться ко сну. Не колеблясь, все последовали его примеру, за исключением Роффери, который смотрел на них с неприязнью.

Все уже лежали на полу, когда Вантадж неуверенно сказал:

— Отец Мараппер, — в его голосе прозвучала мольба, — ты не откажешься помолиться за наши шкуры?

— Я слишком устал, чтобы заниматься чьей бы то ни было шкурой, — ответил Мараппер.

— Короткую молитву, отец.

— Ну, как хочешь. Дети, пространства для вашего я, помолимся.

Лежа на грязном полу, он начал молиться. Поначалу в голосе его не было большой силы, но по мере того, как он распалялся, молитва набирала мощь.

— О, Сознание, мы стоим перед тобой, недостойные быть твоим вместилищем, ибо знаем, что полны пороков и не стараемся уничтожить их. Мы бедны и бедна наша жизнь, но имея Тебя, мы не потеряли последней надежды. О, Сознание, будь кормчим этих пяти скромных лодок, ибо у нас надежды больше, чем у всех оставшихся, и потому в нас больше места для тебя. Мы знаем, что стоит Тебе исчезнуть, как появится Твой враг — Подсознание, поэтому позволь мыслям нашим принадлежать только Тебе. Сделай наши руки быстрыми, наши плечи сильными, наш взгляд острым, наш гнев неукротимым, чтобы мы могли победить и убить всех, кто встанет против нас. Позволь нам разогнать и поразить их! Дай нам разбросать их внутренности по всему кораблю! Позволь искре Твоей пылать в нас до тех пор, пока нас не повалит враг и для нас не начнется Долгое Путешествие.

Священник поднялся, склонился и вытянул над головой руки, что все повторили вслед за ним, затем выпрямился и, согласно ритуалу, провел пальцами по горлу.

— Ну, а теперь заткнитесь, — сказал он уже своим нормальным голосом, вновь укладываясь спать.