30 декабря 1985 г.
Дорогой Юрий Поликарпович!
Сердечно поздравляю Вас с Новым годом, — быть может, ещё не опаздывая с этим, — и желаю Вам на будущее успеха и всяческих благ, и первое из благ: чтобы Вас печатали без заминок и церемоний, проволочек и дурных намерений и задних мыслей; чтобы Ваши книги издавали охотно, хорошо, с любовью! Не думаю, чтобы я желал чего-нибудь совсем неисполнимого. Пусть всё это исполнится — пусть это неуклонно исполняется…
Вашу книгу получил и очень Вам благодарен за неё; что у неё была трудная судьба, я знаю и, если бы не знал, мог бы догадаться; Ваша поэзия — это мысль, сливающаяся с чувством и словом в напряжённый, тесный, иной раз тёмный узел; темнота — в смысле давящей неясности (как бывает, когда ноет грудь от переутомления, например), и темнота — в смысле неразрешённости тяжких вопросов, проблем, которые заставляют с усилием извлекать слово широкое, как бы пугающее своими не до конца раскрывшимися возможностями — что за ним стоит, что — скрывается. Это слово не лежит на поверхности, и оно смело — тем, что прислушивается к себе, не боясь сказать больше, чем то, что на первом плане, ясном, вполне обозримом. Благодаря этому Ваше слово приобщено к мифу — к такому, который его сам ведёт, заставляет уступать возникающему образу*
, — это отважная и для нашего времени, наших условий редкая продуктивная темнота, темнота, в которой истекает и восходит к зримому, осязаемому образному смыслу новая, неслыханная истина. Это надо ценить, потому что поэтов просто ясных, сразу понятых, толкующих уже сказанное, уже всеми освоенное, — очень много, а Вы — среди немногих. Ясность ведь рождается, и должна рождаться из темноты, из ночи — как свет по древним греческим понятиям: он — не отрицание тьмы, противоположное ей, а её, именно её порождение. Хотелось бы знать и то, что не вошло в сборник.Извините за многословие (страшноватое, аляповатое оформление книги, не достойное её, пусть не очень Вас огорчает — не в последний ведь раз выходит книга).
Желаю Вам счастья и новых трудных достижений!
___________
* Совсем иное, нежели то, что иногда могут называть у нас «мифом» — размусоливание обыденных предметов на странный лад, с привлечением чужих образов.