Мир на пике – Мир в пике

При этом они вымерли не только в засушливой ныне зоне Центральной Австралии, но и на избыточно влажном юго-востоке континента, и даже в расположенной на экваторе дождливой Новой Гвинее. Они вымерли во всех климатических зонах без исключения, от пустынь до прохладных и влажных тропических лесов, причем сделали это задолго до окончания ледникового периода, а значит, и до действительно существенных изменений в климате Австралии и Новой Гвинеи. Но, как мы понимаем из повседневного опыта, просто так даже «кошки не рожают», а столь селективное уничтожение именно крупных тварей в аккурат к моменту появления в Австралии человека, скорее всего, имело под собой весьма тривиальные причины. Их просто убили. А потом – съели.

Сценарий уничтожения мегафауны Австралии первобытными людьми, по-видимому, был стремительным и драматичным. По похожему, но более мягкому сценарию происходило истребление первобытными людьми больших травоядных животных во влажной ледниковой Евразии, где были постепенно выбиты основные крупные животные: мамонты, туры, шерстистые носороги и гигантские олени. Уже в историческое время просто чудом были спасены дикие быки Европы и Америки – зубр и бизон, чуть не разделившие участь своих древних родственников. Их возрождение пришлось производить от десятка взрослых особей, которые сохранились в основном в зоопарках по всему миру.

Однако в Австралии, в отличие от Евразии, этот процесс уничтожения мегафауны прошел гораздо быстрее и трагичнее. Первые австралийцы взялись за дело не в пример круче протоевразийцев и сразу принялись за ландшафт, ведь их методы охоты подразумевали именно целенаправленное разрушение природной среды, в которой и жил весь этот первобытный австралийский зверинец.

Такими методами аборигены Австралии охотятся и до сих пор – в их культуре центральное место занимает загонная охота с тотальным поджиганием всей растительности. Огонь, охватывая обширные территории, выполняет сразу две задачи: он выгоняет животных, которых можно убить, или сам убивает их. Кроме того, огонь превращает лес и густые кустарниковые заросли в открытые участки, по которым охотникам уже легче передвигаться. И выслеживать свою добычу.

По ориентировочным оценкам, каждая кочующая группа первобытных австралийских охотников ежегодно выжигала около 100 км² лесов, саванн и степей – целенаправленно или невольно, в том случае, если огонь выходил из-под их контроля. Тысячи групп таких охотников на протяжении 20–30 тысяч лет могли многократно – десятки и десятки раз! – выжигать растительность на всей территории австралийского континента. Влажные леса, под давлением такой постоянной разрушительной силы, уступили место чахлым кустарникам, затем – саваннам, а потом – и знакомым нам современным австралийским пустыням. Ничем более не компенсируемые периоды засухи на континенте, потери органики почвами и их последующая ветровая и водная эрозия не позволили впоследствии австралийским аборигенам самостоятельно освоить сельское хозяйство. Ну а их гастрономические привязанности оставили их и без домашних животных. Ведь трудно представить себе тягловое животное размером с собаку – все же на соху или плуг надо иметь или лошадь, или вола. А своих будущих «волов» и «лошадей» австралийцы просто съели.

[15]

В дальнейшей истории цивилизации мы будем неоднократно сталкиваться со схожими ситуациями, цивилизация часто создает свою структуру, необратимо разрушая предыдущую природную среду или инфраструктуру, созданную более древней цивилизационной общностью. Ведь часто упорядоченная структура, потребляя вещество и энергию извне и пытаясь перейти на следующий уровень сложности, не очень задумывается об источниках пищи, энергии и чего-либо иного во внешнем мире. И синтез нового не всегда идет через линейный прогресс: часто на пути вверх случаются и периоды ужасных «темных веков», и моменты внезапного, уже необратимого коллапса, как в случае аборигенов Австралии.

Путь в будущее отнюдь не так прост, как кажется. Нельзя постоянно сидеть в «вечном сегодня», но и дорога в будущее никогда не бывает широким освещенным шоссе. Очень легко уйти не туда. И потом – час-то нельзя «все понять и простить» и вернуться обратно.

«Мама, мама, что я буду делать? Мама, мама, как я буду жить?». Фильм «Кин-дза-дза» – это и про допотопную Австралию, и про нас с вами.