Мир наизнанку

– Значит, надо поднапрячь мозги, – упрямо боднул головой воздух Рангар. – Давайте рассуждать. Итак, самый очевидный путь – по морю – отпадает. Причем полностью, так как нельзя воспользоваться ни жреческой шхуной, ни обычным судном, ни какой бы то ни было магией. Все это – ожидаемые пути, и они блокированы и перекрыты с особой надежностью как раз по причине их прогнозируемости. Наша задача – выдумать нечто экстраординарное, неожиданное, из ряда вон выходящее. И кажется, я кое-что нашел… Ты говорил, Квенд, что за всеми заградительными кордонами существует зона, непосредственно примыкающая к острову, где _вообще не действует никакая магия_?

– Во всяком случае, я об этом слышал, – пожал плечами Квенд. – Хотя степень достоверности этой информации, сам понимаешь…

– А вот я в этом почти не сомневаюсь, – сказал Рангар. – Потому что эго выглядит очень логично. Ведь если на остров попытается проникнуть сильный или даже очень сильный маг, избрав для этого необычные пути – под водой, например, или по воздуху, или используя мгновенный перенос через пространство высшего порядка, – он потерпит фиаско как раз по причине того, что вблизи острова любая магия перестает действовать. Так?

– Уж не хочешь ли ты сказать, – медленно проговорил Фишур, зажигаясь глазами, – что тут могут помочь знания твоего мира?

– Умница, Фишур! – Рангар хлопнул друга по плечу. – Там, где бессильна магия этого мира, поможет неведомая здесь наука моего! Мы полетим на Тарнаг-армар на воздушном шаре!

На подготовку к невиданному и немыслимому путешествию ушло три недели упорнейшего, от зари до зари, труда. Лигах в десяти от Венды, в глухом лесу между побережьем и уходящим к Лемару Южным трактом, под руководством и при самом непосредственном участии Рангара закипела работа. Вначале из прочных, пружинистых и гибких ветвей дорга, скрепленных ремнями из коры хингу, был изготовлен куполообразный каркас; он оказался настолько огромен, что работу пришлось выполнять в глубоком овраге. Затем Фишур и Квенд привезли из города свернутое в гигантский рулон цельное полотнище лучшей парусной ткани, обработанной специальными растворами да кучей магических заклинаний в придачу для придания ему воздухонепроницаемости Размотав рулон, четверо друзей с немалым трудом и не без помощи заклинаний Фишура натянули ткань на каркас и сверху закрепили ее сетью, сплетенной из тонких полос коры дерева хингу. Снизу к сетке ремнями из этой же коры прикрепили корзину, в которой легко помещались четыре человека, вода, припасы, мешки с балластом (песком и мелкой галькой) и жаровня, огонь в которой должен был нагревать воздух и обеспечить необходимую подъемную силу.

– Вначале в жаровне будет гореть магический огонь, – пояснил Рангар, когда работа почти была закончена. – А когда мы влетим в зону, где магия не действует, начнем топить дровами.

– А как мы добьемся нужного ветра? – поинтересовался Фишур. – Ведь, насколько я понимаю, шар летит туда, куда дует ветер?

– Ты понимаешь правильно, – кивнул Рангар. – Вначале мы получим нужный ветер с помощью соответствующих заклинаний, как на парусных судах. Тут вся надежда на тебя, Фишур. И гордись – корабельных магов много, а маг воздушного шара – первый и единственный.

– Я-то буду стараться, – сдвинул брови Фишур, – но ты сам знаешь, каков из меня маг.

– Ничего, Ольгерн Орнет зря что ли угробил на тебя три дня? Кроме того, твоя магия далеко не всегда будет нужна. Ветер на разных высотах дует по-разному, и мы можем в поисках нужного ветра менять высоту.

– Ладно, – сказал Фишур, – уж коли мне суждено стать "первым и единственным", то не грех это дело замочить. А то за три дня сухого закона вкупе с трудом воистину адовым моя глотка превратилась в Мертвую пустыню…

Рангар засмеялся.

– Голодной куме одно на уме, – произнес он никем не понятую фразу на родном языке, но переводить не стал и махнул рукой – давай, мол.

…После обильного ужина, во время которого все ограничения на пиво и рн'агг были сняты, Фишур вышел на берег и долго стоял, глядя на юг, словно взглядом пытаясь проникнуть за быстро темнеющий горизонт. И, уже уходя, проговорил очень странным голосом:

– Наконец-то я подберусь к тебе. И посмотрю, что хранит сердце тайны…

3

Взлетели ночью. Огонь в жаровне горел целый день накануне старта, и к вечеру сплетенные из коры канаты уже едва-едва удерживали рвущийся ввысь шар. Канатов насчитывалось четыре, по числу пассажиров, и когда по команде Рангара одновременно воздух взвихрили четыре клинка, и канаты лопнули с басовитым щелчком, никто, даже Рангар, не смог удержать вскрик. С невероятной скоростью шар прыгнул прямо в ночное небо и уже через пол-итта, вознесясь на высоту пять лиг, растворился среди звезд. Это было необычно и захватывающе, и когда прошел первый приступ инстинктивного страха у никогда не покидавших поверхность планеты Фишура, Карлехара и Квенда, восторг новизны оказался настолько силен, что все трое замурлыкали под нос песенки, что само по себе было явлением весьма и весьма удивительным.