Мир по обе стороны планеты (СИ)

— Я ведь не без причины завязал тебе оба глаза! — оправдывался Гаррек. — Боялся, что ты меня нашинкуешь, как только увидишь клыки. Кинжал говорил сам за себя.

— Бред какой-то. Ты — зверь?! В тебе есть самоцветы?! Такого не бывает.

— Не совсем зверь и не совсем человек. Во льдах Ильфтонга живут люди, кто к зрелости превращаются в зверей. Но таких, как я, кто умеет это контролировать, не встречал. Мать говорила, что у меня есть сестра, но её пока найти не удалось. Искал отца на заснеженных землях Ильфтонга, но нашёл лишь могилу.

— Сочувствую, — вставила Кадисса в образовавшуюся паузу.

— Не стоит, я не знал его. — бодро ответил собеседник. — Зато нашёл там кое-что поинтересней.

— И?

— Пророчество древних, хе-хе! О том, что лишь дитя двух миров может сохранить мир.

— Двух миров? — недоверчиво переспросила Кадисса. Опасаясь, что разговор могут подслушать, она стала шептать: — Какой мир? Надвигается война?

— Сложно сказать. Может быть. А может, что-то посерьёзней. Знаю одно, и я это чувствую — Эллария в опасности, — Гаррек тоже перешёл на шёпот, но частое дыхание выдавало возбуждение. — Но ты только вдумайся в пророчество! Всё указывает на то, что дитя — это я!

— С чего ты взял?

— Мой отец — белый волк Ильфтонга, а мать — голубая волчица Игнфтонга. Я сын льда и пламени, дитя двух миров! Только я чувствую энергию Элларии каждым волоском на шерстяной спине! Ну, и сестра, если жива ещё…

— Получается, что ты не один такой, а? Конкуренции не боишься, сын льда и пламени?

— Ох, девушки! Всё вы сводите к борбе!

— Только если на кону жизни близких… — прошептала Кадисса, но затем, уже громче, спросила: — Так твоя мать — голубая волчица? Серьёзно?

— Ага. Она не всегда была такой. Раньше была человеком, как я, но… кровь рано или поздно берёт своё.

— То есть, ты хочешь сказать, что твоя мать — разумная голубошёрстная волчица? И ты клянёшься, что не бредишь?

— Клянусь.

— Как давно ты её видел?

— Ещё до путешествия на Ильфтонг. Вернувшись назад, я хотел рассказать ей о могиле отца и пошёл к стае. Меня сторонятся, ведь я не такой, как они, но хотя бы не прогоняют дубинками… Впрочем, надолго там оставаться нужды не было. Мать погибла.

— Как?! — воскликнула разведчица и прокусила губу.

— Пошла к людям с просьбой, но была убита.

— Кем…? — спросила, сдерживая стон.

— Откуда я знаю?! Волки не умеют разговаривать, в отличие от матери! — выпалил Гаррек.

В воздухе повисла тишина.

Стемнело. Кадисса, закутавшись в сухие тряпки, принесённые картавым, легла на спину и долго смотрела в потолок, слушая, как капли срываются вниз. Одна за одной. Они больше не вызывали раздражения.

Теперь и она ощутила, что чувствуют звери, когда в них формируются самоцветы. В сердце засел камень. Тяжёлый, холодный, с острыми краями, он впивался в сердце. Как будто мало было боли.

Закрыв рукой глаз, она повернула голову к дыре и дрожащим голосом сказала:

— Гаррек? Ты слышишь?

— Да, — охрипшим голосом ответил тот.

— Это я убила волчицу. Тем самым кинжалом.

Больше он не отвечал.

Следующая ночь выдалась спокойной. Разложив одну тряпку в качестве кровати, а второй, побольше, заткнула дыру, Кадисса улеглась на спину. Плечи ещё не зажили и на боку спать было слишком больно. Но куда больнее оказался противный камень на душе. Она убила волчицу ради безопасности клана, и, если понадобилось, то сделала бы это ещё раз. Откуда тогда эта тяжесть? Откуда чувство вины?!

Промучавшись почти до рассвета, Кадисса поменяла ветошь в дыре и, наконец-то, провалилась в долгожданный сон.

Наутро стражники привели ещё троих задержанных и, как только те оказались надёжно заперты, в темницу спустилась знакомая парочка: здоровяк и коротышка.

Пытали новеньких по очереди.

Между криками боли и мольбами о пощаде удалось разобрать обрывки фраз. Кадисса поняла две вещи: узники — бывшие стражи ворот и что они упустили кого-то очень важного. Наверняка Нед и Искол проскочили перед носом у дозорных. Настроение испортилось мгновенно. Хотя какое уж тут настроение. Выпила в канун благоденствия Эми, а голова уже который день болит у Кадиссы. Надо бы навестить де Фенис и задать парочку наводящих вопросов. К примеру: сколько граней у достояния династии?

Крики стихли, очередная пытка завершилась, и парочка тюремщиков вышла в коридор. Заперев потерявшего сознание бедолагу, здоровяк поинтересовался у напарника:

— Куда пропал картавый?

— Всё, нет больше у нас помощника. Нашли вчера в игнийском районе со вспоротым животом.

— Кости Версы! Кто ж его так?

— Никто ничего не видел и не знает. А стражники не хотят иметь дела в той части города.

— Что-то участились беспорядки в последнее время…