Мир приключений 1974 г.

— Ну и что с того? Считайте как хотите. Сказала, не подумавши, — без тени смущения заявила Симукова.

— Не подумавши? Что ж, бывает. В котором часу Воронов вернулся утром?

— Не посмотрела на часы. Солнце уже взошло, но рано еще было. Спать хотелось…

— И вы не встали, не приготовили ему завтрак?

— Это после вчерашнего-то? Как бы не так! Ему слово, а он тебе десять. Такого тут наговорил! Завтраки еще ему готовить… — Глаза ее опять стали гневными. — Уйду я от него к чертям собачьим! Отдам ключ старой ведьме — только тут меня и видели! Вон, вещи свои сложила, уходить собралась.

— И часто у вас с ним такие ссоры? — сочувственно спросил Сергей Петрович и подумал, что старой ведьмой она, вероятно, называет старушку в темном платке.

— Они каждый день ругаются, — сказала от двери одна из женщин.

— А ты помалкивай!

— Тише, товарищи! Значит, Воронов уехал в Крым? В какой санаторий?

— Куда-то возле Алупки. «Восход» называется.

— На поезде или самолетом? Проводили вы его?

— Больно надо! Перевернулась на другой бок, и все. Слышу, чемодан берет. Даже «прощай» не сказал.

— Ну, а все-таки, на поезде или самолетом?

— Вроде вечерним поездом хотел.

— А ушел утром?

— Получается так…

— Понятно. А скажите, вот вернулся он откуда-то, не спросили вы, где пропадал, что делал? Не видели, ничего он не принес с собой? Вещи какие-нибудь…

— Говорю, перевернулась на другой бок, будто сплю. Может, и принес. Не смотрела. А что Степан опять натворил?

— Да уж натворил… По следам хороших дел мы не ходим.

Бабин тяжко вздохнул и сказал:

— А может, начнем, Сергей Петрович?

Ему уже давно хотелось приступить к обыску. Человек с практическим складом ума, он больше надеялся на предметные, вещественные улики и доказательства, чем на словесный поединок, в котором подозреваемого припирают к стене хитро поставленными вопросами. Подозрение, что часы Симукова получила от своего сожителя, у него тоже все время укреплялось — женщина явно что-то утаивала, не хотела говорить правду. Поэтому весьма возможно, что, кроме золотых часов, в этой комнате могли быть и другие вещи, принадлежавшие Укладовой.

— Да-да. Сейчас начнем. Только пригласи сначала сюда ту старушку, что в коридоре была.

Сергею Петровичу не хотелось производить обыск в присутствии Астахова. Оперативник вышел и сразу же, буквально через несколько секунд, вернулся в сопровождении старушки. «Не иначе, у дверей подслушивала», — подумал о ней Сергей Петрович.

— Извините, гражданка, что побеспокоили вас, по нам нужна ваша помощь. Вот посмотрите на этого товарища, — показал он на Астахова, — знаете вы его? Посмотрите внимательно: знаком он вам?

Глаза у соседки и без того горели жадным любопытством. Она впилась ими в таксиста. Тот замер. «Как кролик перед удавом…» — подумал Сергей Петрович, наблюдая за ними, и сжал губы, чтобы не улыбнуться: сухонькую, похожую на стебелек старушку при всем желании нельзя было сравнить с грозным пресмыкающимся.

— Нет, не знаю.

Она покачала головой и отвернулась от Астахова. Тот вскочил:

— Мамаша, да как же?! Я же вчера приходил! Вы вспомните, вспомните! Дверь вы мне открывали. Я к Воронову приходил.

Сергей Петрович удивился. Он ждал, что соседка в темном платке узнает таксиста, подтвердит, что тот приходил. Ее отрицательный ответ сразу менял всю картину…

Лицо у Астахова стало несчастным, растерянным, руки бессильно опустились. Старушка пожала худенькими плечами и пропела:

— И вспоминать нечего. Склероза у меня еще нет. И дверь вам, гражданин хороший, открывала, и впустила вас, а вот знать вас — не знаю. Не имела чести… не знакомы мы.

Она с достоинством светской дамы поджала тонкие губы. «Вот вредная бабка», — подумал о пей Митин и сказал:

— Значит, видели его? Подтверждаете, что он вчера приходил к Воронову? Вот и хорошо. Больше нам от вас пока ничего не нужно. Вы свободны, можете идти. И вы, Семей Афанасьич, тоже идите домой. Я вас еще вызову для показаний. И не беспокойтесь, сами видите, все у вас будет хорошо.

Вещей в комнате было не много: простая кровать, видавший виды платяной шкаф, стол с ящиками, в углу фанерный ящик, наполненный всяким хламом. На видном месте хороший телевизор. Несколько книг, разбросанных где попало. Митин пересмотрел их: все, как одна, про шпионов. Обстановка в комнате была типичной для человека, семейная жизнь которого еще не была хорошо налажена. Видимо, Симукова говорила правду, что она не жена Воронову — присутствие женщины в комнате сказывалось мало: пудреница, несколько флаконов духов, одно—два платья и белье, сложенное в стопку на столе, вот и все, чем обходилась она, посещая своего «условного» мужа.