Мир приключений, 1990 (№33)

— О чем это? — насторожилась девушка.

— Не поможет ли он мне перебраться в Москву? Знаешь, губить свой талант в кабаке, пусть и самом шикарном в Южноморске, мне не светит…

— Ладно, Антоша, — пообещала Нина.

— Ему ведь стоит только заикнуться где надо…

— Загляни на днях. Для тебя постараюсь…

Антон прямо-таки расцвел от этих слов. И на прощанье сказал:

— Да, знаешь, я сам познакомился с твоей подружкой… — С какой? — не поняла Нина.

— Ну, синеглазка… Вера…

— Антоша, — вдруг заволновалась Нина, — я же говорила, не надо… У нее моряк…

— “Сегодня ты, — пропел Ремизов, — а завтра я… Пусть неудачник плачет!..” Согласилась на днях посетить мою берлогу и послушать записи…

Нина хотела еще что-то сказать Ремизову, помялась, но так и не сказала.

Домой она вернулась, нагруженная свертками, коробочками, баночками.

— Это балык, — говорила она, выкладывая на стол продукты. — Салями, паштет из гусиной печенки, крабы…

— Вот теперь я спокойна, — радовалась Вольская-Валуа. — Не ударим лицом в грязь…

Виленский приехал в сопровождении Зайцева. Референт Сергея Николаевича внес в квартиру Мажаровых солидный сверток с подарками, но, сколько Полина Семеновна ни уговаривала остаться его пообедать, Роберт не согласился.

Виленский дал ему указание: беспокоить только в случае крайней необходимости, а по мелочам принимать решения самостоятельно.

После обеда Виленский поехал по делам, договорившись с Ниной о встрече вечером. Он зайдет за ней.

Нина с нетерпением ждала вечерней встречи с Сергеем Николаевичем. Ей почему-то казалось, что то, о чем она мечтает, совершится именно сегодня вечером. Когда они останутся одни, при свечах (сценарий расписала Вольская-Валуа), он возьмет ее руку и скажет: “Будьте моей женой…”

Девушка сгорала от нетерпения. И счастья. Но счастье никогда не бывает полным.

Около семи вечера раздался телефонный звонок.

— Завтра у тебя в кассе хотят провести ревизию! — выпалила Вера-синеглазка, подруга с работы.

Когда через несколько минут Полина Семеновна зашла в комнату, то сразу заметила, что с племянницей творится что-то неладное. На ней, как говорится, не было лица.

— Что с тобой? — встревожилась тетка.

— Так, ничего… — отвечала племянница.

— Переволновалась, поди… Ты успокойся. Все идет по плану…

Нина не решилась признаться, что ей грозят неприятности. Дело в том, что на работе Мажарова была казначеем кассы взаимопомощи. Вихрь последних дней “сладкой” жизни закружил, залихорадил ее, и она брала и брала из кассы деньги, никому ничего не говоря. И выбрала все, что там было. Около трех тысяч рублей…

— Приляг, — посоветовала Полина Семеновна. — А я пойду в магазин за минералкой…

Вольская-Валуа вышла, а Нина стала срочно обзванивать всех своих знаком, ых. Никто не мог одолжить ей такую сумму. Самое большее, что предлагали подруги, десять — двадцать рублей, и только одна пообещала полсотни.

“Что делать? — билась в голове Мажаровой одна-един-ственная мысль. — Что же делать?”

Ее охватило отчаяние. Ей рисовались страшные картины. Как завтра обнаружат, что она взяла три тысячи, потом приедет милиция… Завершение — “черный ворон”, суд, тюрьма…

— Ох! — со стоном повалилась она в кресло и обхватила голову руками.

Звонок в дверь буквально подбросил ее. Находясь еще во власти страшных видений, она вышла в коридор, открыла дверь.

— Добрый вечер, Ниночка! — ласково сказала Крюкова.

— Здравствуйте, — машинально кивнула девушка.

— Вы можете уделить мне несколько минут? — с мольбой в голосе произнесла соседка.

— Проходите…

— Знаете, — замялась Валентина Павловна, — лучше у меня…

Нина, словно автомат, последовала за ней.

Крюкова усадила Мажарову пить чай и начала издалека. Скольких трудов ей стоило вырастить сына, и вот настал час трудных испытаний… Из-за какой-нибудь чепухи может поломаться жизнь человека…

— Какой чепухи? — переспросила Мажарова, почти не слушая собеседницу.

— Представляете, стоит какому-нибудь деспоту поставить Игорьку на вступительном экзамене на балл ниже, и все полетит прахом: бессонные ночи родителей, слезы матери, надежды…

— Что вы, Валентина Павловна, у вас такой хороший сын! — сказала Нина.

— Я очень, очень боюсь. Игорек застенчивый… — Валентина Павловна приложила к глазам платочек и неожиданно для гостьи произнесла: — Вся надежда на вас…

— А… а… я, собственно, при чем? — опешила девушка.

— Один звонок! Один только звонок! К ректору…

— Чей звонок? — все еще недоумевала Нина.

— Вашего будущего супруга… Не откажите, Ниночка! — Крюкова умоляюще прижала руки к груди.

— Сергей? — пролепетала Мажарова. — Что вы, Валентина Павловна, он такой ответственный… авторитетный…

— Знаю, знаю, все знаю. Потому и прошу. Умоляю!

— Так он меня не послушает, — пыталась как-то отбояриться от назойливой женщины Мажарова, у которой и от своих забот раскалывалась голова.

— Вы еще не знаете мужчин. Простите, конечно… Это мужья не слушаются, ни в грош не ставят жену… Я, конечно, думаю, у вас будет по-другому… Поверьте, такой невесте, как вы, отказать невозможно. Я знаю, на что способен влюбленный мужчина…

— Но у меня язык не повернется… Нет, нет…