Мир приключений, 1990 (№33)

Работал Крюков в институте, проектирующем ирригационные сооружения. Что греха таить, в институте этом (да и только ли в нем) на одного стоящего работника приходилось не менее семи бездельников. (Ох, и верна же русская пословица про тех, кто с сошкой, а кто с ложкой!) Так вот, Юрий Алексеевич был с сошкой. И пахал с утра до вечера. Кого посадить за самый срочный и невыгодный заказ? Крюкова. Кому в командировку куда-нибудь в раскаленную степь или в залитую осенними дождями хлябь? Конечно же, Юрию Алексеевичу. Дежурства в учреждении по праздникам тоже доставались ему. Крюков был из тех, кто неизменно занимал последнюю строчку в списках на улучшение жилплощади, получение путевок, премий, и числился в списке первым, если надо было отправиться на овощную базу, уборку картофеля или субботник.

При всех вышеперечисленных условиях Крюков сумел защитить кандидатскую диссертацию, воспитать неплохого сына и оставаться при этом неунывающим, добрым и отзывчивым человеком. Замечено, что именно на таких все держится. И работа, и семья.

Про работу мы уже сказали. А что касается семьи…

Пока он находился в Южноморске, все шло отлично. Любые попытки Валентины Павловны создать грозовую атмосферу он пресекал в корне. Но стоило кандидату технических наук отбыть в командировку (они, считай, отнимали половину его жизненного и календарного времени), как Крюкова пыталась сотворить что-нибудь такое, что, по ее мнению, должно было, наконец, помочь восторжествовать справедливости.

Взять, к примеру, жилищный вопрос. В отсутствие мужа Валентина Павловна как-то пошла к самому директору института и спросила в лоб: почему до сих пор одному из лучших сотрудников не предоставят, на худой конец, двухкомнатную квартиру, хотя Крюков мог по положению претендовать и на трехкомнатную?

Ошарашенный начальник удивился:

— Но Юрий Алексеевич никогда даже не заикался об этом! — И что-то отметил в своем блокноте.

Вернулся кандидат наук из очередной командировки, узнал о походе супруги к директору института и тоже задал ей вопрос в лоб:

— Кто тебя уполномочивал ходить с жалобами?!

Жена расплакалась.

Но Юлик был неумолим.

— Пойми же, Валя, — более мягко сказал он, — я терпеть не могу клянчить, жаловаться, просить… Пусть за человека говорят его дела. А уж как там решат — на их совести…

— Это ты не хочешь понять меня, Юлик, — отвечала жена. — Сколько можно ютиться в одной комнате? Игорю уже семнадцатый год… Да и не солидно. Стыдно перед знакомыми…

— Так у нас, считай, две комнаты…..

— Как две? — От удивления Крюкова даже огляделась вокруг.

— А кухня? — в свою очередь удивился Юрий Алексеевич. — Большая, светлая. Сыну там здорово! И где живем? В самом центре! Теперь ведь новые дома строят в тринадцатом микрорайоне… Хочешь жить у черта на куличках? Утром и вечером в автобус не втиснешься…

Валентина Павловна, вздохнув, согласно кивнула — муж тоже был прав.

— А на Сиреневой набережной строят дом-башню, девять этажей, — робко сказала она. — Лоджии в сторону моря… Там нельзя?

— Ого куда замахнулась! — присвистнул Крюков. — Не те мы с тобой птицы…

Один раз задуманное Крюковой дело удалось, но…

Как-то в доме зашел разговор о приобретении автомобиля (вести экономно хозяйство Валентина Павловна умела и ежемесячно откладывала кое-что на сберкнижку). Для нее приобретение “Жигулей” стало бы поводом кое-кому утереть нос. Для Юрия Алексеевича же этот вопрос был далеко не самым главным в жизни.

— Машину? — почесал он затылок. — Даже не знаю. Не думал… Вообще-то неплохо было бы, но как подумаешь: идти к начальству, просить, унижаться… — Крюков махнул рукой.

И вскоре отбыл в очередную степь, привязывать к местности очередной проект насосной станции.

Валентина Павловна же решила сделать мужу сюрприз.

И снова в кабинете директора института был задан вопрос в лоб:

— Почему ведущий специалист не может получить легковой автомобиль?

— Разве Юрий Алексеевич хочет иметь машину? — пуще прежнего удивился директор. — Так это запросто. Нам как раз выделили трое “Жигулей”.

На сей раз он не стал ничего чиркать в своем блокноте, а вызвал заместителя и дал указание поставить Крюкова первым на получение вазовского красавца.

Но торжество супруги было сорвано.

— Зачем нам машина? — грозно спросил кандидат наук, когда вернулся из степи с облупившимися от беспощадного солнца носом и ушами.

— Как зачем! — словно пораженная громом, воскликнула Валентина Павловна. — Ты же сам хотел!

— Откуда ты взяла?

— Но мы ведь обсуждали этот вопрос перед твоим отъездом!

— Это я так… Гипотетически… А ты снова пошла с жалобой!

Валентина Павловна многозначительно шмыгнула носом.

— Валя, — опять смягчился Юрий Алексеевич, — ты, как женщина, просто понятия не имеешь, что значит машина. Это добровольное закабаление себя в рабство. И к кому? К железке! Во-первых, гараж, во-вторых, запчасти, в-третьих — стать личным шофером всех наших родственников… Я уже не говорю о расходах на бензин и амортизацию. И еще. До твоей и моей работы — не более пятнадцати минут ходу… Я, между прочим, люблю ходить пешком… Полезно…