Мир Приключений 1990 г.

— Ну, привез он меня к пансионату. На счетчике — восемь рублей… Я дал красненькую. Сдачу брать было неудобно… Забежал в свой номер, прихватив несколько яблок, винограду… Пошел к Белугиной… Она увидела бутылку, сполоснула два стакана… Выпили за знакомство, потом — за хорошую погоду… Смотрю, повело бабоньку. Хватит, думаю. А она командует: “Наливай…” Ну, я плеснул ей еще, на самое донышко… Анастасия Романовна выхватила у меня бутылку, налила стакан до краев — и залпом… Глаза покраснели, навыкате, сама вдруг озверела… Как начала меня поливать! Я прямо-таки опешил… А она знай всех мужиков поносит… Взяла за горлышко бутылку — и хрясь о стол!.. Руку себе здорово распахала. Кровь хлещет, а ей хоть бы хны. Даже боли не чувствует… Я здорово струхнул: чего доброго, истечет кровью, отдаст концы, а мне отвечать… Вспомнил, что мой сосед по палате врач. Выручил как-то тройчаткой, когда у меня голова болела… Я бегом к нему. Сосед уже спать лег, так я поднял его с постели. Рассказал, что и как… Помчались мы к Белугиной… Смотрим, а она лежит на полу. Рвет ее. Корчится вся… Ну, вдруг и из меня фонтан… Сосед-врач первым делом перевязал Белугиной руку, потом говорит: “Вот что, дорогой товарищ, у нее и у тебя — отравление…” Я ему: “Какое там отравление! Выпили всего ничего, даже не всю бутылку до конца…” Он как рявкнет на меня: “Делай то, что говорю! С этим не шутят!..” Заставил меня выпить литров пять воды с содой… Я все стравил… Мы пытались то же самое сделать с Белугиной, но не смогли разжать ей рот… Хорошо, у соседа машина своя. Снесли в нее Анастасию Романовну и на полной скорости в больницу… А Белугина плюс ко всему ругала меня при всех врачах! — Михальчик махнул рукой. — Конечно, не в себе была… Вот так, товарищ прокурор… Я ни при чем. Она же сама напросилась…

— Скажите, Валерий Афанасьевич, вы, случайно, не запомнили номер такси?

— Если бы и захотел, то не разглядел бы…

— Ну а водитель?.. Какой он из себя?

— А бог его знает! Не молодой и не старый…

— Блондин? Брюнет? Какой нос, рот?..

— Так ведь в салоне темно… Для меня — как в пещере… Глаза у меня… — снова повторил он.

— А слух?

— Нормальный.

— Какой у водителя голос? — продолжал допытываться я. — Высокий, низкий, глуховатый, звонкий?.. Может, шепелявит, картавит, заикается?..

Михальчик некоторое время молчал, наморщив лоб, пытался вспомнить.

— Речь нормальная, — вымолвил он. — Веселый… Байки травил… Про артистов, композиторов…

— Можете пересказать хоть одну? Снова мучительное раздумье.

— Понимаете, — стал оправдываться пострадавший, — голова у меня другим была занята… Как бы достать бутылку… Но одну байку, кажется, помню… Какого-то скрипача пригласил в гости богач. На чай. И говорит: “Прихватите с собой скрипку…” А музыкант отвечает: “Огромное спасибо, но моя скрипка чай не пьет…”

“Да, — подумал я, — маловато для того, чтобы опознать водителя такси”.

— Валерий Афанасьевич, а бутылка “Пшеничной” как выглядела? Ничего подозрительного?

— Нормальная была бутылка, обыкновенная, — ответил Михальчик. — Запечатана, этикетка… Все чин чинарем…

— Где она?

— Мы уехали и оставили в палате Белугиной все, как было.

Протокол допроса пришлось Михальчику зачитать вслух. Он расписался на каждой странице на ощупь. Подпись его заверил главврач.

Прежде чем допросить пострадавшего десятиклассника, я позвонил из кабинета главврача в управление внутренних дел, попросил разыскать Карапетян и передать ей задание: срочно отправиться в пансионат “Скала”, изъять разбитую бутылку “Пшеничной” (если ее не успела выкинуть уборщица) и стаканы, из которых пили Белугина и Михальчик.

…Подростка, доставленного в больницу с отравлением, звали Максим Подгорный. В курс дела ввела меня заведующая терапевтическим отделением Людмила Антоновна Бек.

— Максика доставили в больницу около четырех часов утра, — рассказывала она. И по тому, как Бек назвала пострадавшего, я понял, что у доктора и пациента установились дружеские отношения. — Типичные признаки острого отравления… — И Людмила Антоновна перечислила симптомы, которые наблюдались у всех пострадавших.

— Кто его привез? — спросил я. — “Скорая”?

— Нет, отец. На такси. А мать лежит дома с сердечным приступом…

— Где же выпивал парнишка? — поинтересовался я. — В компании с дружками?