Мир животных: Млекопитающие, или звери

Вполне понятно, что для лошади, скажем, или собаки такая «оперативная» селезенка весьма необходима, а малоподвижному зачем она?

Решение, по-видимому, можно найти и здесь: селезенка типа лошади нужна и зверю типа улитки. В неподвижности или движении малом не требуется много крови для питания тканей. Излишки ее, вышедшие из игры на это время, и хранятся в обильных кровяных депо селезенки, чтобы, когда двигаться энергично, насколько позволяет природа, влить в кровоток нужные теперь резервы крови.

С селезенкой вопрос разрешился положительно. Что касается «чудесной сети», то тут дело, по-видимому, в наследственности, точнее — в атавизме. Скорее всего этот бесполезный дар получен от предков, которым он был нужен, так как им приходилось ногами двигать весьма энергично. Например, землю копать в резвом темпе.

Итак, к чему мы пришли? «Он» малоподвижен, висит вниз спиной, уцепившись когтями за сук, в море сочной листвы, которую, очевидно, рвет ороговевшими губами и прямым ходом отправляет в объемистый желудок. «Он», судя по зубам, из племени трубкозубов либо неполнозубых.

Путеводной нитью теперь послужит «чудесная сеть». Анатомы нашли ее у китов, тюленей, лемуров-лори, некоторых грызунов и неполнозубых — броненосцев, муравьедов и ленивцев.

Но броненосцы одеты в костяную броню, у муравьедов шкура не перевернута вверх ворсом, и ни те, ни другие вверх ногами по сучьям не лазают.

Значит, ленивец!

Он «ленив» непостижимо: купаясь в океане листвы, тянет к ней голову вяло, медленно, плавно.

Жует, едва ворочая челюстями. Чуть передвигая когти вдоль сука, ползет со скоростью улитки. Все его эволюции — какая-то пародия на движение, если оно вообще происходит, потому что большую часть суток он висит на ветке точно куль из мышц и костей, упакованных в серо-бурую шкуру. (Впрочем. мышц у ленивца удивительно мало — четверть от веса животного. У других зверей обычно не меньше половины.) Неторопливо крутит этот «куль» запрокинутой вниз головой, которую ухитряется повернуть на 270 градусов, точно шея у него на шарнирах. Или небрежно, тягуче, словно у него в жилах не кровь, а клей, помахивая лапой (со скоростью маятника старинных часов), почесывается.

Какая-то безысходная грусть во всех его движениях. бездумная покорность судьбе на карикатурно человеческой физиономии с курносым носом и без ушей внушили великому натуралисту Бюффону невеселые раздумья и странные рассуждения: будто бы ленивец наказан богом за какие-то неведомые нам прегрешения и потому жизнь для него — одно мучение.

«Медлительность ленивцев — прямое издевательство над словом «движение», какая-то сверхъестественная механика, мучительная для нервов замедленность. Протоплазма амебы двигается скорее, чем ленивец спасается от голодного удава» (Арчи Карр).

Все в ленивце замедленно и снаружи и внутри: кровообращение вялое, и дышит он не спеша — раз в три, а то и в восемь секунд. Пища через желудок и кишечник проходит рекордно долго. Корова, например, освобождает себя от непереваренной пищи раз тридцать в день, лошадь — десять, а слон через каждые два часа. Но ленивец, который «ленив» во всем, и здесь оригинальничает: удаляет из кишечника непереваренный балласт лишь раз, в лучшем случае три раза в месяц, а то и через сорок семь дней (мировой рекорд замедленной дефекации!).