Во-вторых, жара. В Каракумах и в Сахаре почва разогревается до 70–80 градусов, что практичные путешественники издавна использовали для быстрого приготовления печеных яиц. В степях, правда, земля не столь горячая, но плюс 40 градусов в тени не редкость.
В-третьих, холод. В тех же самых раскаленных Каракумах зимой воздух охлаждается до минус 30, а в степях за Уралом бывает и минус 50 градусов.
А если к этому еще добавить коварные суточные колебания температуры — в Сахаре они до 30 градусов, — то невольно посочувствуешь беднягам бедуинам, которые, бывало, целый день парясь в своих бурнусах, ночью мерзнут, прижимаясь к теплым бокам дромадеров.
Но и это не все. Здесь есть где разогнаться ветрам. Какой-нибудь плохонький ветерок, с трудом выпутавшись из чахлого перелеска, попадая в степь, набирает силу и через сотню-другую километров норовит стать суховеем, самумом, ураганом.
Как видите, сестры взбалмошные, неуравновешенные. Сказывается это и при выборе нарядов. Если пустыню из-за скудости почв, безводности и резкости температурных колебаний можно считать особой декольтированной, то степь кидается из одной крайности в другую — от «макси» к «мини».
Впрочем, обе они раз в году бывают прекрасны. Весной — в Евразии и Америке. В африканских полупустынях и степях — в период дождей. Буйные эфемеры и эфемероиды щедрое набрасывают на них одеяние: разноцветье, травы растут не по дням, а по часам, зацветают кустарники. Это как улыбка красавицы.
Но как быстро наступающая сушь превращает эту улыбку в страшную гримасу! Еще борются некоторое время солянка и полыни, еще удерживает зелень в крепких своих листочках песчаная акация, но уже чувствуется огневое дыхание ветра. Все желтеет, сморщивается, превращается в тлен. Лишь степь — это зависит от ее географического положения — сохраняет наряд до зимы, но это чаще всего нищенская одежда — ковыль…
Степи и пустыни — кто с ними уживается?! Насекомые. Пауки. Скорпионы. Пресмыкающиеся. Птицы. Звери.
Суслики, сурки, долгоноги, тушканчики, кенгуровые крысы, мышовки, хомяки, песчанки, степные пеструшки — эти грызуны нашли пристанище в пустыне и степи. Пожалуй, здесь уместнее всего поставить пресловутые «и т. д. и т. п.», ибо дальнейшее перечисление грозит сделать фразу чрезмерно громоздкой.
Большинство из них не назовешь типичными обитателями степей и пустынь. Они или, вернее сказать, близкие виды живут в лесостепной зоне, в горах, в лесу. Как наши знакомые сурки.
Терпеливые часовые равнин, не освоенных человеком, они выстаивают свои вахты у бутанов, по нескольку часов готовы стоять! Они не требуют от природы многого. В пустыню их не заманишь, но со степью они дружны. Их привычки подобны привычкам их горных братьев: те же колонии, те же посвисты (беспроволочный телеграф!), передаваемые друг другу в минуту опасности, та же сибаритская лень и беспробудный сон на всю зиму. Одним словом — мармоты. Так называет сурков благородная латынь.
Другое дело — суслики. Эти и бегать, и строить, и запасать — на все горазды. Земли оккупировали всякие. За Полярным кругом попадаются. И в жаркой пустыне живут. Ленивыми не назовешь!
А между тем внешне — этакие сурки в миниатюре, особенно если перед глазами у вас экземпляр преклонного возраста, который уже отбегал свое и занят в основном едой. Та же посадка «столбиком». Но если сурок выглядит несколько мешковатым, то суслик стоит прямее и стройнее. Он похож на гордого, подтянутого, резковатого молодого командира.
Степь, весна… Трава ударилась в рост, жаворонок ликует в небе. А небольшая птичка каменка деловито ныряет под землю. Тут ничего странного: опасаясь высоких летних температур, она справляет новоселье в брошенной норе суслика. Но, поднявшись в воздух, видит каменка: скачет по степи грациозный зверек. И прямо в ту же нору. Хозяин. И тут птица бросается на законного домовладельца! Цепкими коготками впивается в крапчатую спину, и суслик удирает. А каменка еще за уши треплет, быстрей!