Мировой кризис. Восток и запад в новом веке

Давайте считать нашим историческим государством так называемое национальное государство. А что? Разве Россия – не государство русских? Разве не этим определяется ее историческая сущность? А если это не всегда так было, то разве не должно так быть в будущем? Вот и государства Европы все как одно – национальные. А как отступают от этого принципа – так и проблемы у них начинаются с мультикультурализмом и мигрантами.

В ставшей уже классической работе Бенедикта Андерсона «Воображаемые сообщества» автор обоснованно и доходчиво показывает, что все так называемые национальные общности и скрепляющие их националистические идеологии (требующие предоставить национальности собственное государство) не имеют никакого естественно-исторического происхождения, а представляют собой сиюминутные по историческим меркам конструкции общественного воображения.

Иными словами, не только латыши и украинцы не в курсе, что их совсем не так давно придумал кто-то для вполне определенного технического употребления. Скажем, сегодняшние французы или немцы. Для ясности надо просто вспомнить, что когда было создано единое французское государство (в XVII веке, от Ришелье до Мазарини), то национальностями в нем являлись многие народы, сильно отличавшиеся друг от друга, и никому из этих народов в отдельности не принадлежала (и уже не могла принадлежать) государственная власть. То же касается и германских народов (в XIX уже веке). В загерманском пространстве конкурировали два имперских государства: Пруссия и Австрия.

Немцам националистическое воображение подарил Гитлер. Что из этого вышло – известно. Заметим, что сегодня наделение народной общности националистическим сознанием (а цель лозунга о национальном государстве только в этом) на практике приводит к утрате суверенитета и включению внешнего управления, к дроблению и уничтожению реальных исторических государств.

Заметим, что русская политическая культура всегда была основана на политическом интернационализме – как в царской России, так и в советской. Иначе и не могло быть – такова основа исторической русской государственности. Русские – это не славяне. Все народы России политически русские. Отказ украинцев быть русскими имеет чисто политическую природу и смысл. Ничего естественного, исторического и культурного в этом отказе нет, и этнического тоже.

Основные народные общности, которые претендуют на суверенитет и выживание в современном мире, основаны на культуре политического интернационализма. Это США и Китай (в котором есть множество народов и языков, среди которых нет, на самом деле, никакого общего китайского, кроме официального). Конкуренция с ними делает невозможным наш откат к карликовой «национальной государственности», в которой нет ничего ни действительно национального, ни действительно государственного.

Политическим интернационализмом является и новый европеизм, фундирующий политический проект Европейского союза, просто нужно понимать, что сама создаваемая таким образом интернациональная общность должна срастись с американским интернационалом. Французский или, скажем, немецкий суверенитеты были бы возможны, если бы сами не деградировали в соответствующие национализмы, а нашли бы в себе силы быть государствами интернациональной народной основы с доминирующей политической культурой. Но именно последнее – отказ от политической культурной доминанты, «терпимость», «мультикультурализм», призванные не интегрировать новые этнические группы в интернациональную политическую культуру, а вызвать прилив «национального чувства» у самого субъекта, провозглашающего «терпимость» и «мультикультурализм», – именно этот подход ведет в итоге в националистическую реакцию.

Смерти подобно для России впервые в своей истории попытаться стать национальным государством, «Россией для русских». Ни к чему, кроме распада на десятки этих самых национальных государств, подобное самоопределение не приведет. Чего нам усиленно и желают. Для чего импортируют демократию. Для чего всячески пытаются поставить исламский вопрос.

Россия может воспроизводиться и конкурировать (бороться) за свое выживание только как историческое государство политического интернационализма в рамках доминантной исторической русской культуры.

Русским может быть кто угодно по своему происхождению, если он принимает веками установленные правила самоопределения. Равно как и китайцем. Равно как и американцем. Появятся ли европейцы – жизнь покажет. Но именно ими, а никакими не «украинцами» хотят быть жители Украины, вопреки мертвым или пока еще нет украинским националистам. Можно сказать и по-другому: если мы сами не захотим оставаться русскими в традиционном, историческом, политическом смысле, то почему русскими должны хотеть быть украинцы?