Миры Филипа Фармера. Том 15. Рассказы

Ван Месгеглюк вывернулся с таким мастерством, блеском и изяществом, что вызвал у медсестер возгласы воодушевления и бурные аплодисменты. Даже Байншнайдер выкрикнул «браво! » (причем без малейшей зависти). Хирург запустил щипцы внутрь и... тут же их выдернул: в черепе загромыхало, и из отверстия вылетела молния. Затем послышались отдаляющиеся раскаты грома и треск разрядов.

— Кажется, дождь собирается, — заметил Байншнайдер. — Или гроза. У меня свояк — метеоролог.

— Нет, это только зарницы, — успокоил его ван Месгеглюк.

— Это с громом-то? — засомневался ассистент. Он с вожделением посмотрел на алмаз, живо представив себе, на что готова была бы его жена ради такого подарка. Рот сразу наполнился слюной, а уши похолодели. Вот только кому принадлежит эта драгоценность? Пациенту? Но ведь нет закона о правах на «внутреннюю недвижимость»! Так что, сдавать его теперь в бюро находок? Или государству, как найденный клад, чтобы получить положенное вознаграждение? Или, может, сразу — налоговому инспектору?

— С научной точки зрения, такого просто не бывает. Уникум какой-то! — наконец сказал он. — А что там говорится в калифорнийском законодательстве о подобных находках и правах нашедшего?

— А вы что, хотите застолбить участок?! — зарычал ван Месгеглюк. — Господи! Это же вам человек, а не какой-то кусок ландшафта!

Из отверстия с треском вырвалось еще несколько иссиня-белых разрядов, и за ними последовал рокот — словно огромный шар прокатился по кегельбану.

— Говорил я вам, что это не зарницы, — укоризненно сказал ван Месгеглюк.

Байншнайдер вежливо промолчал.

— Теперь понятно, почему перегорел электроэнцефалограф, когда мы диагностировали этого жмурика, — продолжал главный хирург. — Там наверняка было несколько тысяч вольт. А может, и — сотен тысяч. Странно, как я не заметил у него повышения температуры! Но кому могло прийти в голову, что мозг может накалиться до такой степени!

— А вы лаборантку уволили! — ехидно вставил ассистент. — Как видите, машина сгорела не по ее вине!

— И на следующий же день она выбросилась из окна, — вздохнула сестра Люстиг. — Я рыдала на ее похоронах, как испорченный водопроводный кран. Даже с горя чуть было не выскочила замуж за могильщика. — И она снова крутанула бедрами.

— У нее были переломаны практически все кости, и в то же время — ни одного внешнего повреждения! — с наслаждением погрузился в воспоминания ван Месгеглюк. — Уникальный случай. Просто феномен какой-то!

— Она была человеком, а не «каким-то феноменом»! — ввернул Байншнайдер.

— Да, человеком, но абсолютно феноменальным, — отпарировал главный хирург. — Уж поверьте мне, это — по моей части. Ей было тридцать три года, но родилась она сразу в десятилетнем возрасте.

— A-а, жертва опытов с выращиванием плода в искусственной матке! — вспомнил Байншнайдер. — Туда еще попала пыль (что само по себе плохо), а потом оказалось, что пыль эта была еще и радиоактивной. Ох уж мне эти искусственные способы!

— Да уж, — согласился хирург. — Бедняжке хватило пыли, чтобы сделаться окончательно ненормальной. Как вы знаете, я производил ее вскрытие. Мне было больно от одной мысли, что придется рассечь эту прекрасную кожу! Она была, как каррарский мрамор. И скальпель сломался, когда я попытался сделать первый надрез. Тогда я сгоряча чуть было не вызвал из Италии специалиста с алмазным зубилом, но администрация взвыла от цены на его услуги, и Голубой Крест наотрез отказался платить.

— Так, может, алмаз — ее рук дело? — предположила сестра Люстиг. — Откуда-то же должно было взяться это высокое напряжение!

— А я все удивлялся, откуда здесь вечно несет радиацией! — пробормотал ван Месгеглюк. — Держите свои замечания при себе, мисс Люстиг. Пусть за вас думают ваши начальники.

Он вперился в дыру в черепе. Где-то там, на горизонте, между сводом черепной коробки и полем головного мозга, мерцали огоньки.

— Может быть, нам придется вызвать геолога. Байншнайдер, вы что-нибудь понимаете в электронике?

— У меня свояк недавно открыл магазин радио- и телеаппаратуры.

— Отлично. Вытяните из него для начала ступенчатый трансформатор. Я не хочу, чтобы сгорела еще одна машина.

— А как пока быть с электроэнцефалографом? Я же не достану трансформатор в пять минут. Свояк живет аккурат на другом конце города, к тому же он загнет двойную цену, если ему придется открывать магазин так поздно.

— Да заплатим... Заплатим! — перебил его главный хирург. — А пока заземлите его. Вот так! Мы должны извлечь это новообразование как можно скорее, прежде чем оно доконает пациента. А научным обоснованием этого факта займемся позже.

Он натянул еще одну пару перчаток. А поверх них — еще одну.

— Как вы думаете, а он еще один сможет вырастить? — прощебетала сестра Люстиг. — Очень даже приятный мужчина. Я имею в виду — симпатичный.

— А черт его знает! Я только врач, — вздохнул ван Месгеглюк, — а не Господь Бог!