Миры Гарри Гаррисона. Том 12

Впереди раздался и начал нарастать грохот, подобный раскатам грома. Каменная стена окуталась облаком пыли. Толпа замедлила свой бег и остановилась; люди метались, не зная, от какой опасности спасаться, в страхе отшатываясь от Коатлики, когда Чимал, охваченный ужасным предчувствием, рванулся к расщелине в скалах.

Он боялся признаться себе в том, что могло случиться. Слишком близка была его цель, чтобы теперь снова оказаться перед непреодолимой преградой. Подгоняемая Чималом, Коатлики бежала по тропе к расщелине — и застыла на месте перед новым каменным барьером, полностью скрывавшим дверь в скале.

Камешек с шуршанием скатился с вершины осыпи — единственный звук в мертвой тишине. Пыль медленно оседала. Больше не было входа в туннель, на его месте громоздились каменные глыбы.

И тут пришла тьма. Облака появились так внезапно, что, прежде чем люди это заметили, все небо оказалось затянуто черной грозовой тучей. Но еще до того как туча скрыла солнце, светило померкло и ледяной ветер пронесся по долине. Люди жались друг к другу, стеная в ужасе перед свалившимся на них несчастьем. Не спустились ли боги в долину, чтобы сражаться здесь между собой? Что происходит? Может быть, это конец света?

К тьме добавился ливень, смешанный с градом. Толпа стала разбегаться. Чимал, борясь со слепящей горечью поражения, повернул Коатлики следом за соплеменниками. Борьба еще не закончена. Можно найти другой выход из долины. Коатлики заставит людей помогать ему, их страх перед богиней сильнее боязни темноты и ливня.

Но совершив половину оборота, богиня замерла в неподвижности. Змеи застыли, их шипение оборвалось. Какое-то мгновение Коатлики балансировала на одной ноге, подняв вторую для шага вперед, потом остановилась окончательно. Подача энергии прекратилась, пульт управления стал бесполезным. Чимал медленно, преодолевая боль, спустился по мокрой и скользкой спине робота в жидкую грязь.

Только тут он осознал, что все еще сжимает в руке лазерное ружье. В бессильной ярости он направил его на каменный барьер и нажал курок. Но даже в этом слабом утешении ему было отказано: дождевая вода проникла в механизм и вывела его из строя. Чимал отбросил бесполезное оружие.

Дождь продолжал лить; самая темная ночь была бы светлее поглотившей долину тьмы.

6

Чимал сидел на берегу вздувшейся от ливня реки; невидимая в темноте вода с ревом проносилась мимо него. Он опустил голову на колени; правый бок, рука и нога горели: длительная ходьба не пошла на пользу его ранам. Судя по шуму, вода все прибывала, и если ему переходить вброд, то нужно делать это быстро, пока река не стала слишком глубокой. Особых причин стремиться на другой берег у Чимала не было — смерть ожидала его там столь же наверняка, как и здесь, — но все же там лежала Квилапа, его родная деревня.

Но когда Чимал с усилием попытался подняться, то обнаружил, что не может это сделать: вода проникла в экзоскелет, и короткие замыкания в электрических цепях сделали его почти неподвижным. Чималу с трудом удалось освободить одну руку, затем расстегнуть крепления. Наконец поднявшись, Чимал оставил экзоскелет лежать на земле, как сброшенную отслужившую свое в прошлой жизни оболочку, склонившуюся в вечном поклоне на берегу. Он вошел в реку, вода дошла ему сначала до колен, потом до пояса; ему приходилось нащупывать опору перед каждым шагом, не давая течению сбить себя с ног. Чимал знал: если не удастся сохранить равновесие, выплыть ему уже не хватит сил.

Шаг за шагом он продвигался вперед, преодолевая безжалостный напор воды; так легко было бы сдаться и позволить реке унести себя в небытие. Но мысль об этом — как и внезапное воспоминание о повесившемся помощнике смотрителя воздуха — была ему отвратительна. Теперь вода снова доходила ему только до бедер, потом до колен. Переправа осталась позади. Прежде чем вылезти на берег, Чимал нагнулся, зачерпнул воды в пригоршни и жадно напился. Его все время мучила жажда, несмотря на дождь и холод, тело горело. О том, что стало с его ранами, лучше было не думать.

Идти больше некуда? Все кончено, навсегда? Чимал, пошатываясь, выпрямился и подставил лицо дождю. Что, если действительно существует Великий Создатель, который следит за ним и воздвигает препятствия всюду, куда бы Чимал ни повернулся? Нет, это не может быть правдой. Он не может поддаться большому суеверию после того, как победил все малые. Этот мир задуман и создан людьми; Чимал сам читал их горделивые отчеты и прекрасно понимал их мысли. Ему даже было известно имя того, кого называли Великим Создателем; Чималу были известны и его цели. Все это записано в книгах, но только допускает двоякое толкование.

Чимал понимал, что проиграл по воле случая — и из-за своего невежества. Ему еще повезло, что он смог так далеко продвинуться. Человек не может достигнуть полной зрелости за несколько коротких месяцев. Он обрел знания, да; он узнал так много и так быстро; но думать он продолжал как деревенский житель: бей! беги! сражайся! умри! Если бы только он сумел сделать следующий шаг!