Миры Империума

Двигатели оглушительно взревели где-то справа, затем их звук начал удаляться. Послышался звон стекла, но потолок не обрушился. Я скользнул вдоль стены к двери. Раздался звук чьих-то шагов, затем грохот опрокинутого стула. Кто-то налетел на меня; я схватил его и со всей силы отшвырнул вперед. Найдя дверь, я оказался в большом зале, тускло освещенном лунным светом, падавшим через тянувшийся вдоль галереи витраж. Слышались чьи-то крики, заглушаемые ревом бомбардировщика. Мгновение спустя зал осветила яркая вспышка, и мне показалось, будто стена подпрыгнула на фут. Когда все вокруг перестало рушиться, я обнаружил, что весь в синяках, но все еще жив. Вилибальд лежал в нескольких футах от меня, засыпанный пылью и каменной крошкой. Его ноги чуть выше лодыжек были придавлены деревянной балкой; когда я добрался до него, самолет уже заходил на третий круг. Взвалив старика на плечо, я поковылял к задней стене и оказался там как раз в тот момент, когда рухнул фасад здания. Выбравшись наружу через дверь кухни, я пересек заваленную кирпичом лужайку, чувствуя, как кровь из пореза на лбу заливает мне глаза. Мне удалось дойти до деревьев, прежде чем у меня подогнулись колени.

Крыша здания исчезла, и над ним на сто футов в высоту поднимались языки пламени и подсвеченные снизу оранжевым клубы черного дыма. Остовы все еще державшихся стен казались на фоне огня черными силуэтами с ярко освещенными прямоугольниками окон.

Потом послышался какой-то шум, и я попытался отползти на четвереньках как можно дальше. Из темноты появились трое с обгоревшими бородами, в разорванной одежде и с обнаженными мечами в руках, которые окружили меня со всех сторон.

Одним из них был Тюдор; он подошел ближе и замахнулся, и я уже приготовился к удару, когда вдруг все трое обернулись и посмотрели на дом. Среди деревьев по сторонам дорожки мелькнули яркие вспышки, от ствола надо мной отскочило несколько кусков коры, стоявший рядом с ним человек опрокинулся на спину, другой завертелся на месте и упал, а Тюдор бросился было бежать, но тщетно. Я увидел, как несколько пуль вонзаются в него, швырнув на землю лицом вниз.

По дорожке в нашу сторону бежали люди в синих мундирах. Я попытался отползти и вдруг увидел рядом с собой Вилибальда — его редкие волосы стояли торчком, лицо было измазано копотью. Он оказался ниже линии огня, как и я, и потому не пострадал.

— Вили, бегите! — заорал я.

Он мгновение поколебался, потом повернулся и скрылся в лесу. А затем меня окружили мрачные солдаты в касках, держа наготове дымящиеся пистолеты. Оставалось лишь ждать, что будет дальше.

 10

На этот раз я ехал на переднем сиденье. Окружающий пейзаж казался почти безмятежным, но попадавшиеся по пути городки выглядели пустынными, словно мексиканские деревни во время сиесты. В воздухе отчетливо пахло грозой, и местное население спешило попрятаться по домам. Если мятежники и были столь сильны, как утверждал Рузвельт, то, во всяком случае, ничто о том не говорило. На дорогах полно было военных машин, выкрашенных в синий цвет французского королевства. Мне стало интересно, насколько это связано с моим кратковременным бегством, и я попытался расспросить сидевшего рядом со мной, но он ничего не ответил.

Когда мы въехали в пригороды Лондра, в городе, казалось, шла обычная жизнь. Работали магазины, по улицам грохотали наполовину заполненные автобусы с брезентовым верхом. Мы проехали через большую рыночную площадь, уставленную торговыми рядами под яркими навесами, где продавались цветы и овощи. У края площади возвышался окруженный канатом помост, на котором стояли, потупив взор, с полдюжины мужчин и женщин в унылых серых одеждах. Над помостом висела вывеска: «Буллман и Уидроу, продажа рабов». Это был невольничий рынок.

Мы свернули в мощеный двор, окруженный высокими стенами. Меня втолкнули в коридор, в котором чувствовался отчетливый запах правительственного учреждения.

Из дверей впереди вышел офицер в рубашке и, увидев меня, резко повернулся в нашу сторону и быстро спросил на странно звучавшем французском:

— Куда вы его ведете?

— К генералу, мой майор.

— Нет, это провинция наместника. Развяжите его!

— У меня непосредственный приказ...

— К черту ваши приказы! Делайте, что я сказал, немедленно!

Сержант, командовавший моим конвоем, положил руку на кобуру. Майор что-то крикнул кому-то внутри помещения, и позади него появились двое рослых парней в хаки с пистолетами на поясе — что и положило конец спору. Один из них перерезал веревки на моих запястьях, после чего меня повели куда-то в другую сторону.

Поднявшись на лифте, мы прошли через устланный пышным ковром холл в нарядную приемную. Молодой парень в новеньком синем мундире с аксельбантами нырнул за дверь кабинета, после чего вернулся и жестом предложил мне войти. Я вошел и увидел перед собой Гаррона, французского наместника.

На вид ему было около пятидесяти — мешки под глазами, густые седые волосы, добродушно-усталое выражение лица, пронзительные черные глаза под старомодными очками, штатский костюм, тонкие пальцы без перстней.