Миры Империума

— Это Лекленд приказал бомбить дом! — про квакал Вили.— Он презренный шпион и доносчик Людовика и надеялся, что вашу милость убьют, но он заплатил за свои преступления! О да, он заплатил...

— Не морочь мне голову, он работал на Рузвельта. И, полагаю, был ему крайне полезен, до самого конца.

— Что за позорные времена выпали на нашу долю,— пробормотал Вили.— Но кем он еще мог быть, кроме как Черным Плантагенетом? Но нам нужно бежать. Нас ждет автомобиль...

— Автомобиль, как же, очень удобно. Как-то это не похоже на то, что я уже успел увидеть. Надо полагать, мы проедем прямо через полицейский заслон, так же как и в прошлый раз, спасибо Рузвельту?

— Но Организация...

— Все это лишь пустые слова, Вили. Рузвельт послал тебя сюда, чтобы убить Гаррона, и устроил все так, чтобы казалось, будто это сделал я, так же как он убил герцога Ричарда и распространил слух, будто в этом виновен Гаррон. Зачем? Ситуация и без того балансировала на лезвии ножа. Почему он сказал мне, будто победа на стороне мятежников? В лучшем случае — силы равны. Но он хочет, чтобы они попытались выступить, хочет увидеть страну ввергнутой в гражданскую войну, которая не закончится, пока обе стороны не истребят друг друга. Зачем?

— Глупости! — взвизгнул Вили.— Идемте, безумец! Они могут быть здесь в любое мгновение...

— Кто их на этот раз навел, ты? Выкладывай все, Вили, и лучше по-хорошему...

Его свободная рука нырнула в карман, но я успел схватить ее, не дав ему вытащить пистолет. Вили оказался неожиданно силен, но я был намного сильнее его.

— Я намерен испортить вам всю игру,— сказал я.— Может, я и не слишком быстро соображаю, но теперь даже до меня дошло. Твой босс заставлял меня плясать под свою дудку с самого начала, верно? Все было спланировано заранее: и то, что я оказался здесь якобы по собственной инициативе, и драматическое бегство, и звучащие из стен голоса — а потом никто не стал мешать людям Гаррона меня схватить. Что дальше? Я должен был сесть на коня и повести крестьян на битву? Но я разрываю эту цепь, Вили. Ваши действия чересчур изощренны, но мне на это плевать. Даже самый запутанный узел так же легко разрубить, как и самый простой...

Он резко выбросил вперед колено. Удар пришелся мне в бедро, и, воспользовавшись моментом, он изо всех сил попытался вывернуть руку с пистолетом из моего захвата, но не успел — дуло было направлено ему в грудь, когда раздался выстрел. Вили обмяк и упал навзничь. Он еще пытался что-то говорить, но я не мог разобрать слова. Затем взгляд его померк. Я оттащил тело в проход и начал ощупывать стену, пока не нашел рычаг, закрывавший панель у меня за спиной.

— Прощай, Вили,— сказал я.— Ты хоть во что-то искренне верил, хотя вовсе не в то, во что следовало бы.

Оставив его лежать, я двинулся, как надеялся, в верном направлении.

Пробираться в темноте по потайным коридорам было куда сложнее, чем до этого, когда я находился внутри пребывавшего в режиме полуфазы челнока. Свернув не в ту сторону, я стукнулся головой и ободрал ноги. Мне потребовались часы — не знаю, сколько именно,— чтобы найти проход, который я искал: тот, что вел в обитель Рузвельта.

Найдя рычаг, я отодвинул панель, которая, как оказалось, находилась над камином в просторном кабинете. Там никого не было — видимо, Рузвельт сейчас пребывал где-то в другом месте, пытаясь найти объяснение таинственному убийству наместника.

На то, чтобы обыскать кабинет, ушло немало времени. Все двери и ящики были заперты, и их было много. Я вскрывал их один за другим, глядя на книги, бумаги и папки с записями, но не нашел ничего полезного для себя.

Следующее помещение оказалось спальней барона. Я начал с чулана, затем проверил два больших комода и платяной шкаф и в самом последнем ящике обнаружил плоский, завернутый в бумагу пакет. Это был мой сломанный меч. Мне стало интересно, какую ценность он представлял для Рузвельта, если тот постарался спрятать его как можно дальше, но над этим можно было подумать и позже. Я прицепил меч к поясу, с удовольствием ощущая его вес. В качестве оружия он не слишком годился, но все же это было лучше, чем ничего, на случай, если сюда войдут и обнаружат меня.

Еще через десять минут, в небольшом шкафчике, почти незаметном в темном углу, я нашел то, что искал: отделанный серебром ковчег, ради обладания которым Рузвельт уничтожил целый мир.

Серебряная петля, удерживавшая крышку, была заперта на серебряный замочек. Мне очень не хотелось портить столь изящное произведение искусства, но я все же подсунул под крышку край меча и приподнял. Петля сломалась. Под крышкой, на желтой атласной подушке, лежал ржавый кусок металла длиной в фут и три дюйма в ширину, скошенный с обоих краев. Еще один кусок сломанного меча.

Я поднял его, ощущая то же самое покалывание в ладони, как и в прошлый раз, в подземелье замка. Как и тогда, я поднес кусок металла к сломанному лезвию и увидел, как между ними проскакивает длинная голубая искра... Мир взорвался у меня перед глазами.