Миры Отверженных. Метаморфоза

Лидия нахмурилась, и приложила руку к его голове. Дарион отшатнулся от её руки. — Ну вот, я же говорил, что вы мне не поверите. И я не в бреду, а рассудок мой ясен и свеж, как никогда.

Лидия продолжала с недоверием смотреть на него.

Священнослужитель вскочил на ноги. — Ну, хорошо, вы сомневаетесь в моих словах. А что, если мои слова подтвердит кто-то ещё другой? Что вы скажете тогда?

Лидия пристально взглянула на Дариона. — Тогда значит, получается, не вы один это видели. Тогда моё доверие к вашим словам зависит от того, кто это был.

Дарион ухмыльнулся. — Ну, а что вы скажете, если этот кто-то, была к примеру, ваша дочь Тэсия?

У Лидии вытянулось лицо. — Ну, знаете святой отец, приплетать сюда детей и мою дочь, в частности, это не самый хороший аргумент. Честно говоря, не ожидала такого от вас. Я отлично знаю свою дочь. Она о подобном мне бы давно всё рассказала.

— Тогда, Лидия, боюсь, что вы не слишком хорошо знаете свою взрослеющую дочь. Потому что, кроме неё, там была вся группа детей, в полном сборе. И если вы сможете или заставите их разговориться, то узнаете много чего интересного.

Лидия порывисто встала, хотела направиться к выходу, но тут же остановилась и также решительно села обратно на место. — Так, святой отец, теперь вы мне рассказываете всё, до мельчайших подробностей. Чтобы я узнала всё у Тэсии, я сначала хочу знать, что видели вы.

— Ага, воскликнул довольный Дарион. — Тогда слушайте.

Спустя час, когда Дарион рассказал ей всё о той встрече, и о всех своих мучительных попытках найти вход, священнослужитель будто расцвёл. Наконец-то он выговорился, да и если судить по лицу женщины, ему удалось если не убедить её в своей правдивости, то по крайней мере, растопить лёд её недоверия.

— Теперь вы понимаете, почему здесь так всё? Почему почти мёртвые здесь воскресают, а раны так быстро заживают. Вон Самакс уже был на том свете, это я вам точно говорю, уж я исповедовал умирающих немало, а в итоге он и не собирается вовсе умирать, а медленно поправляется. Всё это не может быть просто так, не благодаря же колдовству этой старухи, простите, а только потому, что здесь налицо божественное вмешательство, что нас охраняют его верные слуги.

— Ах, вот ты где, Лидия? А то я тебя везде обыскался. — Под навесом появилось лицо Леонтия. — Доброго дня, святой отец. — Римлянин добродушно улыбнулся. — Что-то вас давно не было видно. А вы чего, уже исповедуете на дому? А кому тогда алтарь строили? Ну, то, что вышел неказистый, уж простите, сделали из чего могли.

На лице его играли насмешливая улыбка, но встретив нахмуренный взгляд жены, он тут же осёкся. — Ой, извините, я, наверное, помешал таинству исповеди?

— Все нормально, Леонтий, — улыбнулась ему Лидия. — Просто поболтали о житейском со святым отцом. Уже закончили. Ты давай иди, я тебя сейчас догоню.

— Ой, секреты-секреты. — Леонтий снова улыбнулся, но опять наткнулся на строгое лицо Лидии. — Всё, ухожу-ухожу.

Леонтий вышел. Женщина повернулась к Дариону. — Чтоб никому об этом ни слова, о чём вы мне сейчас рассказали. Никому, пока я не сама не проверю. Вы поняли меня? А то вас действительно посчитают за сумасшедшего.

Священнослужитель поспешно закивал головой. Лидия вышла и легко догнала медленно идущего мужа. Она схватила его под локоть, и пошла с ним рядом.

— Нет, серьёзно, о чём ты сейчас с ним болтала? — Леонтий с улыбкой хотел поддразнить её, но Лидия сама перевела всё в шутку. — Леонтий, когда это тебя интересовало? Или мне действительно тебе пересказать все эти, по твоему мнению, глупости? Ты готов потратить на это час времени?

— Не-не-не, — Леонтий замотал руками. — Даже не начинай, это я так спросил.

— Ну вот видишь, так что не спрашивай впредь. Всё, что важно, я тебе и так сама скажу. А теперь ты мне скажи, зачем меня искал?

Леонтий сделал загадочное лицо. — Да вот, подумалось, если мы тут застряли надолго, а возможно, и навсегда, то может, стоит задуматься о более надёжном жилище. Более прочном, более закрытом. А то мне надоело прятаться с тобой в глубинах леса. — Леонтий засмеялся.

— Ну наконец-то, кто-то начал об этом думать. — Лидия ущипнула мужа за бок. — Давай рассказывай, как ты видишь наш новый дом.

Несколько ранее.

Цэрэн с Тургэном возвращались с охоты. Хотя охотой это было трудно назвать. Цэрэн дико раздражала полная апатия животных, не выказывающих никаких попыток защитить свою жизнь, встречая свой конец абсолютно безропотно. Исчез азарт охоты, дух погони и выслеживания, так разгонявший её кровь. Это превращалось в простое умерщвление беспомощных тварей, что порой заставляло шаманку стыдиться этого. Поэтому она всё чаще предоставляла это право Тургэну, который был доволен тем, что не приходилось затрачивать лишних усилий.

Не радовал Цэрэн и Октай. Беркут погрузнел, набрал лишний вес, потерял былую ловкость и всё чаще проводил время в длительных снах.