Миссис убийца

Сикто не знал о причинах, которые сделали Хавиленда тем, кем он был. Он видел перед собой только самого опасного полицейского в квартале. Сикто с интересом наблюдал, как на верхней губе Хавиленда выступают капли нота. Он не спускал также глаз с рук Хавиленда.

— Да, в хорошенькое положение ты себя поставил, Сикто,— начал Хавиленд.

Сикто молча кивнул головой и облизал губы.

— И для чего тебе понадобилось грабить Кармен,— продолжал Хавиленд.

Облокотившись о стол, он пускал клубы дыма. Сикто, маленький человек с птичьим лицом, вытер потные руки о штанины. Эта Кармен, обвинявшая Сикто в нападении, была, по его сведениям, дружна с полицией. Но ей не зная, пользовался ли Хавиленд ее услугами и потому хранил осторожное молчание.

— Итак? — спросил Хавиленд очень мягким тоном.— Чего это тебе взбрело бросаться на Кармен?

Сикто продолжал молчать.

— Позабавиться хотел, а, Сикто?

— Я женат,— запротестовал тот.

— Что не мешало тебе время от времени развлекаться, признайся!

— Я женат и шлюхами не пользуюсь,— отрезал Сикто.

— Тогда зачем ты пошел к Кармен?

— Она мне задолжала,— ответил Сикто.— Я собирался получить свое.

— Если я правильно понял, ты давал ей в долг деньги?

— Да,— кивнул Сикто.

— Сколько?

— Около сорока долларов.

— Значит, ты отправился ее повидать, чтобы забрать свои деньги, верно?

— Вот именно. Уже четыре месяца прошло, а она и не думала ничего возвращать,

— Зачем же она брала у тебя в долг, Сикто?

— Так ведь она наркоманка. Вы это прекрасно знаете.

— Да, мне говорили,— согласился Хавиленд, по-прежнему приятно улыбаясь.— Выходит, ей не хватало денег и она обратилась к тебе, правильно, Сикто?

— Ну да. У меня как раз были лишние, вот я и ссудил ей сорок долларов. Больше ничего. Сегодня пошел забирать, а она даже слышать ничего не захотела, разоралась только.

— Как это?

— Заявила, что дела у нее вдут плохо, клиентов, мол, становится все меньше и так далее. Тогда я сказал ей, что ее проблемы меня не трогают, мне нужны мои сорок долларов. Я женат. Моя жена ждет ребенка. Я не могу позволить себе удовольствие давать взаймы всем местным шлюхам.

— Ты работаешь, Сикто?

— Да, в одном ресторане.

— Почему же тебе понадобились сорок долларов именно теперь?

— Я уже объяснил. Моя жена беременна. Нужно оплачивать врача.

— Тогда почему ты ударил эту Кармен?

— Я же сказал, что- был не намерен спорить со шлюхой. Я потребовал свои деньги обратно, а она вдруг заявила, что Анжелика занимается таким же промыслом! Вы понимаете, сеньор инспектор, моя жена! Которая чиста как Мадонна. Вот я и ударил Кармен.

— А потом пошарил в ее сумочке, да, Сикто?

— Только для того, чтобы забрать мои сорок долларов.

— И нашел всего тридцать два?

— Да. Она мне должна еще восемь.

Хавиленд кивнул с понимающим видом, подвинул, к себе пепельницу и загасил в ней окурок. Потом поднял на Сикто лицо, освещенное улыбкой, глубоко вздохнул и расправил мощные плечи.

— А теперь, Сикто, объясни, что произошло на самом деле,— тихо произнес он.

— Но я правду рассказал,— ответил Сикто.— Все так и было.

— А может, поведаешь о других избитых и ограбленных тобой малютках?

Сикто смотрел на Хавиленда, раскрыв рот. Некоторое время он не мог выдавить из себя ни слова, потом спросил:

— Чего?

— Неужели ты не помнишь о женщинах, которых избивал в разных концах города? Давай-ка, поведай мне. о них, Сикто.

— Чего? — повторил Сикто.

Хавиленд, сидевший до сих пор на краю стола, быстро поднялся. Сделал три шага по направлению к Сикто, по-прежнему улыбаясь, размахнулся, и двинул его кулаком в челюсть.

Сикто совершенно ошалел. Вытаращив глаза, он отшатнулся и головой стукнулся о стену. Потом машинально вытер обшлагом рот. Испугался, заметив там кровь, и поднял глаза на Хавиленда.

— За что вы меня ударили? — спросил он.

— Рассказывай о других женщинах,— произнес Хавиленд, снова приближаясь.

— Каких других? Черт возьми, вы сошли с ума! Я ударил эту девку, чтобы получить свое добро...

Хавиленд от души влепил ему пощечину. Потом снова, так и продолжал бить — правой, левой, правой, левой: голова пуэрториканца качалась, как маятник. Он попытался защитить лицо, и Хавиленд ударил его в живот. От боли Сикто сложился пополам.

— Анна-Мария,— пробормотал он,— за что?

— Заткнись! — закричал Хавиленд.— Лучше, расскажи о своих жертвах, проклятый испанец! Расскажи о той блондиночке семнадцати лет, которую ты убил на прошлой неделе!

— Но я никого не убивал!

Хавиленд снова набросился на него с кулаками. И когда попал Сикто в глаз, молодой человек повалился. Хавиленд пнул его ногой.

— Но я не убивал.

Хавиленд опять принялся дубасить несчастного.

— Встать!

— Я не...

Последовал новый пинок. Молодой пуэрториканец зарыдал. Он с трудом поднялся, и Хавиленд ударил его коленом в солнечное сплетение, потом кулаком по лицу. Сикто привалился к стене, захлебываясь слезами.

— Почему ты ее убил?

Сикто был уже, не способен отвечать. Он только качал головой и плакал. Хавиленд схватил его за отвороты пиджака и начал трясти, стукая головой об стену.

— Почему, гнусный негодяй? Почему? Почему? Почему?