Читаем Мистерии Митры полностью

К этим чисто мирским устремлениям прибавлялись более мощные стимулы веры. Члены этих маленьких кружков считали себя избранными обладателями древней мудрости, пришедшей с далекого Востока. Атмосфера тайны, окружавшая ее непостижимые премудрости, еще усиливала то чувство почтения, которое она им внушала: «Все таинственное служит великолепию». Система последовательных посвящений заставляла неофита надеяться на раскрытие перед ним еще более возвышенных истин, а необычные обряды, которыми они сопровождались, оставляли в его наивной душе неизгладимое впечатление. В этих мистических церемониях адепты ожидали найти и, придавая своим чаяниям черты реальности, в самом деле находили для себя побудительный мотив и утешение; или ощущали себя очищенными от грехов ритуальными омовениями, снимавшими с души бремя тяжкой ответственности; им придавали силы священные трапезы, несшие в себе возможность обретения лучшей жизни, в которой они были бы вознаграждены за все страдания в этом мире. В удивительном распространении митраизма в значительной мере сыграли роль эти великие иллюзии, которые показались бы смешными, если не были бы столь глубоко человечными.

Тем не менее в борьбе церквей-соперниц, которые при цезарях оспаривали друг у друга власть над империей душ, низкий социальный статус приверженцев персидской секты ставил ее в неравное рядом с другими положение. В то время как большинство восточных культов признавало за женщинами значительную, иногда даже преобладающую роль, находя в них ревностных своих почитательниц, культ Митры запрещал для них участие в мистериях и тем самым отнимал у себя возможность конкурировать с проповедью других сект. Строгая дисциплина ордена не позволяла женщинам завоевать себе звания в священных когортах и, как и в маздеистской секте Востока, они занимали лишь подчиненное место в обществе верующих[91]. Среди сотен дошедших до нас надписей, ни в одной нет упоминаний ни о жрице, ни о какой-либо посвященной, ни даже о сделавшей пожертвование женщине. Но религия, стремившаяся сделаться всеобщей, не могла отказывать в познании божественного половине рода человеческого, и для того чтобы дать пищу религиозным устремлениям женской части общества, она заключила в Риме союз, несомненно, способствовавший ее успеху. И мы не сможем понять истории митраизма на Западе, если не станем принимать во внимание ее политику в отношении остальных языческих сект.

Глава VI. МИТРА И РЕЛИГИИ ИМПЕРИИ

Случаи мученичества на Востоке красноречиво свидетельствуют о религиозной нетерпимости национального духовенства в сасанидской Персии, и маги этой древней империи, если сами не являлись гонителями, то, во всяком случае, образовывали особую в своей исключительности касту, возможно, даже привилегированное национальное сообщество. Жрецы Митры никогда не выказывали подобной непримиримости. Точно так же, как иудаизм в эпоху Александра, маздеизм в Малой Азии был смягчен влиянием эллинской цивилизации. Будучи перенесен в чужую среду, он был вынужден примириться с царившими в ней обычаями и мировоззрением, а благосклонность, с которой он здесь был принят, побудила его остаться в русле такой примиренческой политики. Иранские боги, сопровождавшие Митру в его странствиях, стали почитаться на Западе под греческими и латинскими именами, авестийские язаты приобрели облик бессмертных богов, пребывающих на Олимпе, и эти факты уже в достаточной мере свидетельствуют о том, что азиатская религия, никак не выказывая своей враждебности по отношению к старым греко-римским верованиям, во всяком случае с внешней стороны, стремилась приспособиться к ним. Благочестивый адепт мистерий мог, ни в чем не предав своей веры, сделать посвящение капитолийской триаде — Юпитеру, Юноне и Минерве[1]. Хотя он придавал этим божественным именам иной, по сравнению с общепринятым, смысл. Если даже посвященных действительно предостерегали против участия в других мистериях[2], то такой древний запрет не мог сохраниться надолго, устояв против синкретических тенденций язычества империи: в IV веке «Отцы Отцов» исполняли роль высшего духовенства в самых различных храмах[3].

Перейти на страницу:

Все книги серии magicum

Мани и манихейство
Мани и манихейство

Книга германского историка и религиоведа Гео Видеигрсиа посвящена одной из самых влиятельных дуалистических религии мира, основанной пророком Мани (216–276 гг. п. а.). Мани — одна из самых загадочных и мифологизированных фигур в мировой истории. Он родился в Месопотамии, проповедовал в Персии, где мученически погиб. Несмотря на интеллектуальную изощренность и сложность религиозных догм манихейства, учение великого пророка Мани получило широкое распространение и в некоторых странах стало влиятельным соперником христианства. Манихейство распространилось на Западе до Рима, где, невзирая на преследования со стороны христианской церкви, просуществовало до конца VI века, на Востоке достигло Китая, а в государстве тюрко-уйгуров на время приобрело статус официальной религии.

Гео Виденгрен

Религиоведение / Образование и наука

Похожие книги

Опиум для народа
Опиум для народа

Александр Никонов — убежденный атеист и известный специалист по развенчанию разнообразных мифов — анализирует тексты Священного Писания. С неизменной иронией, как всегда логично и убедительно, автор показывает, что Ветхий Завет — не что иное, как сборник легенд древних скотоводческих племен, впитавший эпосы более развитых цивилизаций, что Евангелие в своей основе — перепевы мифов древних культур и что церковь, по своей сути, — глобальный коммерческий проект. Книга несомненно «заденет религиозные чувства» определенных слоев населения. Тем не менее прочесть ее полезно всем — и верующим, и неверующим, и неуверенным. Это книга не о вере. Вера — личное, внутреннее, интимное дело каждого человека. А религия и церковь — совсем другое… Для широкого круга читателей, способных к критическому анализу.

Александр Петрович Никонов

Религиоведение