Мистификация

Все еще сокращаясь, ощутила, как вошел одним резким толчком и заполнил всю до упора. Прижимаясь ко мне сзади, стискивая сильно под ребрами и поднимая мою ногу на бортик ванной. Застонал мне в ухо, ударяясь о меня низом живота с первым глубоким толчком раскаленного члена внутри моего тела, от которого искры из глаз посыпались. С открытым ртом и широко распахнутыми глазами я принимала его в себя, цепляясь за его шею. Заводя руки назад, к его сильному затылку, пока вбивается в меня на бешеной скорости, накрывая грудь обеими руками, сильно сжимая соски, то растирая их большими пальцами и снова сжимая. Дикое возбуждение накатывает новыми волнами безумия. Чувствую, как поднимает руку и обхватывает мою шею, погружая палец мне в рот, зарываясь другой рукой в мои волосы на затылке и притягивая к себе назад.

— Да-а-а. Вот так. Глубоко в тебе. Так глубоко. Че-е-е-рт.

Чувствуешь меня?

— Чувствую тебя. Оче-е-ень. Я та-а-ак сильно чувствую тебя, — до слез, их я тоже чувствую на своих щеках.

Все эти дни наших переписок я до боли во всем теле хотела его чувствовать, до ломоты, до исступления. Чувствовать именно так, как сейчас. Сильно, мощно, так порочно и пошло.

С этими словами на ухо и срывающимся дыханием.

Чувствовать себя его. Его женщиной. — Хочу тебя видеть, — простонала жалобно под очередной дикий толчок, и он остановился, — я так хочу тебя видеть.

Пожалуйста-а-а.

Вышел и рывком развернул к себе. Глаза в глаза. И меня повело от его взгляда. Повело так, словно я пьяная и не могу стоять на ногах.

Наклонился ко мне. Напряженный и такой большой, такой высокий, выше меня на две головы в расстегнутой мокрой рубашке, с растрепанными волосами и припухшими от наших бешеных поцелуев губами. Красивый… какой же он красивый.

Взгляд опустился ниже, по плоскому животу, к пупку и темной полоске волос, ведущей к вздыбленной, блестящей от моей влаги, плоти, и я со свистом втянула воздух… красивый везде.

— Нравится?

— Да… нравится.

Притянул к себе за руки, сжимая мои ягодицы, прислоняясь лбом к моему лбу и глядя в глаза так близко, что я ничего не вижу, кроме его зрачков с лихорадочным блеском. Вскрикнула, когда приподнял вверх, подхватывая под колени и заставляя вцепиться в его плечи.

— А так? Нравится?

И сильно насадил на себя. От мощного толчка распахнула глаза и застонала, запрокидывая голову назад. В его руках я сама себе казалась такой маленькой, такой беспомощной, такой хрупкой, а он таким сильным и огромным, как скала, и под моими ладонями та самая ртуть раскаленная перекатывается. Опускается со мной вместе на борт джакузи, усаживая меня сверху и ускоряет темп, насаживая на себя все быстрее и быстрее. И меня начинает трясти с новой силой от возбуждения.

— Не закрывай глаза. Смотри. Ты хотела смотреть. Я хочу, чтоб смотрела. Хочу видеть, КАК ты голодала по мне, Александра… Взгляд твой хочу.

И я смотрю. Не могу отвести взгляд. Смотрю, какой он красивый в этот самый сокровенный момент, когда мы оба обнажены до костей и когда похоть рвется из горла стонами и бешеным дыханием. Когда так развратно ловит широко открытым ртом мои соски и с оглушительно громкими шлепками насаживает на себя так быстро, что мне кажется, мои волосы хлещут меня по голому телу словно плети, а кончики груди трутся о колючую щетину на его лице, когда он жадно целует мое тело, поднимаясь вверх к ключицам, стискивая ягодицы, впиваясь в них пальцами до синяков и сипло выдыхает мне в горло, покусывая кожу, а я впиваюсь в его волосы и ощущаю толчки все яростней и глубже, пока меня не накрывает еще одной волной сумасшествия и я не сжимаюсь вокруг его члена в припадке наслаждения, граничащего с агонией. И он следом за мной, пронизывая сильнее, отрывистей, обхватывая за талию двумя руками и вжимая меня в себя с такой силой, что кажется, я срастаюсь с ним кожей, мясом и костями. Он стонет громко, рвано, и я в унисон ему — протяжно и жалобно, отголосками сокрушительного экстаза.

* * *

А потом мы лежим на огромной кровати в полумраке, и я вожу кончиками пальцев по волосам на груди, потираясь носом о его колючую щеку, глядя на идеально ровный профиль и на полную верхнюю губу со следами ссадин после наших сумасшедших поцелуев.

— Как нашел? — едва слышным шепотом, потому что от стонов саднит и першит горло.

— Кто ищет — тот всегда находит, — не открывая глаз, перехватывает мой палец и подносит мою руку к губам, целуя ладонь мелкими короткими поцелуями, и мне от нежности рыдать хочется. Какой же он другой для меня… Вот этот сильный и жуткий человек, которого боится даже мой отец… со мной он совсем другой. Со мной он такой мягкий и в тоже время властный.

— Ты всегда будешь искать меня, Андрей? Чтобы ни случилось?

Усмехнулся уголком рта, и я опять невольно залюбовалась его чувственными губами, вспоминая, как жадно они смыкались на моей груди.

Боже. Я озабоченное животное. Я просто развратная дурная женщина.

— Я больше не собираюсь искать тебя, Александра.