Мистификация

— Ты настолько хочешь от нее избавиться, Карина? — осторожно спросила Настя, и мы обе замолчали. Внезапно. Как будто она сама испугалась того, что спросила, а я, в свою очередь, ответа, который мог слететь с моих губ. И эта пауза показалась мне какой-то зловещей. Что она имеет в виду сейчас?

— Я просто хочу, чтобы она исчезла из нашей жизни…

— Навсегда? — и опять этот вкрадчивый голос, от которого мне почему-то захотелось поежится.

— Да, навсегда. Мир большой. Неужели нужно было оказаться именно здесь? Надеюсь, ее придурок-папаша увезет ее на край света…

— Ну все, не нервничай, — Настя поспешно перевела тему, — все будет. У них нет ни единого шанса.

— Его и не могло быть. Но да, ты права. Поехали отсюда… Воткнула в уши наушники. Разговаривать не хотелось, да и так безопаснее — а то мне покоя почему-то этот звонок от Эдуарда не давал и язык чесался спросить, кто он такой. Но что-то подсказывало мне, что не стоит. Пытаясь отогнать от себя эти мысли, врубила музыку на полную громкость, чтобы остаток пути провести без раздражающих и тревожных диалогов.

А когда домой к Насте приехали, она отправилась на кухню, а я по дороге в гостиную краем глаза заметила огромный букет в Настиной спальне. Если бы дверь не была приоткрыта, я бы его и не заметила. Он стоял на дубовом комоде. На первый взгляд, ничего особенного и оригинального. Просто розы. Но… какого черта? Что за поклонники, Настя? Если ты отца так сильно любишь, что это за игры? А потом записку увидела, к букету прикрепленную, и поняла, что я буду не я, если не прочту ее. С кухни вдруг раздался голос Насти:

— Карин, я салат приготовлю. Может, заказать еще что-то?

Ты как?

— Да потом закажем, если что. Помощь моя нужна?

— Не-е-ет, ты что. Иди отдыхай. Там, в гостиной приляг, пульт на тумбочке рядом.

— Спасибо, Насть… я и правда устала. А это будет не очень нагло, если я попрошу еще чай заварить?

— Конечно нет… сейчас сделаю.

Итак, свободная пара минут у меня точно есть. Прошмыгнула в спальню и, быстро открыв открытку, сфотографировала текст, сразу же выскочила, на ходу перечитывая его несколько раз.

"Не скажу, что удивлен твоему позитивному ответу, ведь не сомневался, что имею дело с умной женщиной. Ждать осталось недолго. Нет такой птицы, которую нельзя поймать… и твой случай — не исключение"

Что за ересь? Перечитывала много раз и пыталась понять, что значат эти слова. Какие птицы? Какие клетки? Что за странные послания? И главное — от кого? Опять это чувство тревоги возникло, зазвучало, как фальшивый аккорд на расстроенном инструменте. Хочется уши закрыть, потому что слушать его невыносимо. Только оно еще громче в ушах гремит, заглушая твои собственные просьбы и доводы. Так бывает, когда понимание пока не пришло, и ты начинаешь накручивать себя от того, что объяснить природу этого чувства невозможно. Когда Настя с подносом вошла, я аж подскочила на месте. Черт. Как же она тихо ходит, или это я настолько в мысли свои углубилась, что не услышала? Хорошо, хоть я сидела не спиной к двери, а то и рассмотреть можно было, что у меня на экране. Настя что-то мило болтала, пыталась угодить, раскладывая на стол приборы, мне казалось, что я смотрю на нас обеих со стороны. Странное ощущение. Словно пытаешься отстраниться и увидеть привычные вещи другими глазами. Казалось бы, ну что такого? Ну цветы, ну намек какой-то, мало ли кто там за ней увязался. Но сердце в груди стучало настолько сильно, что я приложила ладонь к груди — не от боли, нет, а потому что дурацкая паранойя вдруг нахлынула, что его громкий стук услышать кто-то может. Рассказать, что я шпионила и записку эту прочитала. Так бывает, когда тебя застают врасплох и ты, испугавшись и заикаясь, несешь какую-то чушь, чтобы в конце концов выдать самого себя. Тихо, Карина, спокойно. Ты просто листала картинки на своем телефоне, не за руку же она тебя поймала. Дыши глубже и улыбку нарисуй.

Опять послышался знакомый гул, и Настя, выхватив из кармана свой сотовый, смотрела на него несколько секунд, а потом решительно сбросила звонок. Я видела, как изменилось ее лицо. Она испугалась, даже на мгновение растерялась. Звонок был явно ожидаем, но отвечать она не стала. А это значило лишь одно — разговор был не предназначен для моих ушей.

— Что, поклонники достают?

— Да глупости. Какие поклонники? С работы, как всегда, если ответила бы, то вызвали бы немедленно. А у меня на сегодня другие планы.

— Ага, я вижу… Ты тут прям банкет решила устроить и закормить меня до полуобморочного состояния… — Да какой банкет, скажешь тоже. Я так редко что-то готовлю. Мне даже приятно…

— Это правильно. К семейной жизни готовиться надо, — подмигнув, ответила я. Мне показалось, или она вдруг покраснела и даже слегка улыбнулась? Видно, что эта глупая фраза ей явно по душе. — А за такой тост не грех и вина пригубить. Побалуешь гостью? — Вина? Но… — Что но?

— Нет, ничего… Почему бы и нет? У меня, кстати, отличное полусухое есть. Сейчас принесу…