Мюнхен 1938: падение в бездну Второй мировой

Вместо «любителей» из СДК в дело вступили уже профессионалы из полиции безопасности рейха, которые по заранее составленным, в том числе и с помощью СНП спискам, быстро арестовали в Судетах более двух тысяч антифашистов (чехов и немцев, в основном социал — демократов и коммунистов), которых отправили в концлагерь Дахау. В сильно урезанную Мюнхенским сговором Чехословакию, спасаясь от террора, к декабрю 1938 г. бежало почти 152 тысячи чехов, немцев и евреев[268].

Вермахт уже в начале 1938 г. снял СДК с довольствия, а малочисленные войска СС просто не имели достаточно средств, чтобы кормить «добровольцев». Поэтому «добровольческий корпус» охватило ползучее дезертирство — боевики просто возвращались домой к своим привычным гражданским занятиям. 9 октября Генлейн это дезертирство фактически узаконил, издав приказ о роспуске корпуса. Позднее все добровольцы получили «памятную медаль 1 октября».

В этот момент счета предъявили местные торговцы, снабжавшие части СДК в кредит. Но было неясно, кто будет погашать долги. Ни одно германское ведомство на это не пошло, и коммерсантам так и пришлось смириться с убытками. Те «добровольцы», кто получил в боях ранения, имели право на те же выплаты, что и военнослужащие вермахта. Это касалось и вдов убитых в «акциях» боевиков СДК.

Гиммлер отдал приказ подобрать из числа бойцов СДК наиболее «годных» для войск СС, включая охрану концлагерей. «Зарилось» на такие ценные кадры и командование СА. Командный состав СДК (Генлейн, Франк, Пфрогер и др.) на «выборах» 4 декабря 1938 г. обеспечили мандатами депутатов Рейхстага.

Таким образом, все структуры судетских немцев во время кризиса осени 1938 г. не только имели тесные связи с нацистскими специальными службами и вермахтом, но фактически и существовали только на правах вспомогательных сил репрессивного аппарата гитлеровской Германии.

ПОЛИТЭКОНОМИЯ МЮНХЕНСКОГО ПРЕДАТЕЛЬСТВА. Дмитрий Суржик

Придя к власти, нацисты унаследовали старый, кайзеровско — веймарский государственный аппарат. Настроенный работать по инерции, косный, он с высокомерным презрением относился к «выскочкам» — вчерашним хулиганам на политических митингах, которым удалось пробраться на вершину политического Олимпа республики с помощью ловкого популизма и интриг. Во властных кулуарах господствовало мнение, что, если уж никак невозможно проигнорировать высокие результаты выборов и избежать канцлерства Адольфа Гитлера, то можно, по крайней мере, его приручить, оторвав от подельников по НСДАП и растворив в своей среде. И «Ночь длинных ножей», в ходе которой был покончено с претензиями дебоширов из Штурмовых отрядов (СА) на руководство вооруженными силами, казалось бы, давала повод для таких надежд.

Однако вскоре им предстояло рассеяться: устраивая одну провокацию за другой, нацистам удалось быстро взять власть в свои руки. После поджога здания Рейхстага они добились чрезвычайных полномочий (закон «О ликвидации бедственного положения народа и государства» от 24 марта 1933 г., легализовавший нарушения Конституции и поставивший внешнюю политику правительства вне парламентской дискуссии), объявили коммунистов, а затем и прочие партии нелегальными (Закон против образования новых партий от 14 июля 1933 г.). Затем последовали ликвидация федеративного и внедрение унитарного государственного устройства (закон «О реорганизации государства» 30 января 1934 г.).

После смерти рейхспрезидента Пауля фон Гинденбурга, на референдуме 19 августа 1934 г. Гитлер добился объединения постов главы правительства (рейхсканцлера) и главы государства, а партийная должность фюрера стала государственной — нацисты установили свой диктат в политической жизни Германии. После смещения высокопоставленных генералов в феврале («дело Бломберга — Фрича») Гитлеру удалось окончательно взять под свой контроль вермахт для того, чтобы вскоре развязать захватническую войну — реванш.

Эту свою цель Гитлер никогда не скрывал и постепенно двигался к ней. 14 октября 1933 г. он вышел из Женевской конференции по разоружению, а еще через пять дней — из Лиги Наций. Фюрер прокладывал тонкий курс между Сциллой и Харибдой, умело играя на антикоммунистических фобиях и общем подъеме праворадикальных идей в межвоенной Европе[269]. Нацистам без последствий удалось остановить экспорт капитала из страны. Переключение немецкой экономики на военное производство произошло в 1935–1936 гг. и было связано с принятием широко разрекламированного с первых дней гитлеровской диктатуры, но утвержденного лишь на VIII съезде НСДАП («Съезде чести» 8–14 сентября 1936 г.) четырехлетним планом развития экономики.