Мюнхен 1938: падение в бездну Второй мировой

Много позже, уже после Нюрнбергского процесса, пользуясь иезуитской логикой «цель оправдывает средства», своим определением Сенат в 1952 г. фактически оправдал Шахта с формулировкой: «Директорат Имперского банка действовал в рамках разумных монетарных целей, он принимал во внимание то, что увеличение объема денежной массы приведет также к росту производства. В связи с государственными мерами по созданию рабочих мест система МЕФО-ваучеров была хорошо приспособлена для осуществления этой цели. Она образовывала реальную основу для преодоления экономической депрессии». О том, из каких средств планировалось погашать эти облигации (планировалось ли вообще?) и что «ликвидация безработицы» достигалась раскручиванием военных заказов, шулеры в мантиях и с перьевыми ручками предпочли умолчать. Они «мудро» рассудили, что финансы — не дело «столяров, торговых клерков, регистраторов и секретарей, которые обеспечивали судоустройство трибуналов по денацификации»[274].

Таким образом, источниками финансирования военной программы Гитлера в 1933–1939 гг. были «налоговые ордера» — 3,1; краткосрочные займы — 6,9; «МЕФО» — векселя — 10,5 и долгосрочные займы — 16,7, а также налоги и пошлины — 81,8 млрд рейхсмарок. Помимо этого, проводилась эмиссия. С 1933 по 1939 гг. сумма находившихся в обращении банкнот увеличилась с 3617 до 10 995 млн рейхсмарок[275], которые требовались также для обращения в расширившемся (за счет бывшей Австрии) рейхе.

Но весной 1939 г. у Гитлера появилась еще одна возможность пополнить свои валютные резервы: реализация международных активов Чехословакии, разделенной на протекторат Богемия и Моравия и Независимое государство Словакию. Последней, оставшейся с голым суверенитетом, пришлось в спешном порядке привязывать свои новонапечатан — ные кроны к рейхсмарке. И здесь Гитлеру снова помогла. Британская империя.

В 1930 г. представителями европейских центробанков был учрежден Банк международных расчетов (БМР), главную скрипку в котором играл Банк Англии, ведь все золотые слитки банков — участников БМР физически находились в Лондоне, а бумаги, переписывавшие их с одного счета на другой, — в штаб — квартире БМР в швейцарском Базеле. 21 марта 1939 г., через неделю после окончательного ввода вермахта в Чехословакию и раздела страны, главный кассир БМР получил распоряжение от председателя совета правления БМР Отто Нимейера на перевод 5,6 млн золотых фунтов стерлингов (это более 2000 золотых слитков, которые сегодня оценили бы в 300 млн фунтов стерлингов) с замороженного счета № 2 на счет № 17, которые принадлежали, соответственно, Чехословацкому национальному банку и немецкому Имперскому банку. Запрос был немедленно удовлетворен. В дальнейшем средства были разделены: на счета госбанков Бельгии и Нидерландов ушли 4 млн золотых фунтов стерлингов, а оставшиеся 1,6 млн золотых фунтов стерлингов были проданы Банку Англии. Деньги от этой «долевой продажи» вернулись на счет Имперского банка[276].

Когда все операции были исполнены, и адресаты получили свои деньги, началась драма самовыгораживания и поиска виновных. 22 марта французский представитель передал Комитету казначейства БМР просьбу выступить с совместным протестом против непонятных транзакций, проводящихся по запросу государства, прекратившего свое существование. Но его слова остались гласом вопиющего в пустыне. Ведь. они были направлены в адрес входящих в Комитета старых друзей: имперского министра экономики Германии Вальтера Функа, директора Имперского банка Эмиля Пуля, председателя Управляющего совета «И. Г. Фарбениндустри» Германа Шмитца и управляющего Банком Англии Монтегю Нормана[277]. (Последний, кстати, получит еще один, личный запрос в связи с этим делом. 26 мая 1939 г. советник президента БМР запросил Банк Англии, находится ли чешское золото на его счетах, чтобы операцию можно было «откатить». В ответ последовало молчание.) Лишь 12 июня, когда все сделки были проведены, на очередном заседании правления БМР, его президент сделал заявление, в котором разъяснил своим коллегам, что операции должны выполняться как по часам, а политический подтекст сделок между клиентами его не интересует. Он так и остался крайним, ибо британская корона до сих пор отрицает свою санкцию на эти сделки. Единственное, что сказал официальный Лондон: часть золота на сумму 420 тыс. фунтов стерлингов (из тех 1,6 млн) была продана и отправлена в США, а затем эти средства выдавались британским пилотам — бомбардировщикам и диверсантам — парашютистам, которые отправлялись для выполнения заданий в Германии в годы Второй мировой войны[278]

. (Так ли было в действительности и сколько золотых фунтов стерлингов получил Третий рейх обратно от проваливавшихся агентов британского Управления спецопераций, еще предстоит выяснить.) Кстати, президентом БМР в описываемое время был нидерландский банкир Йохан Виллем Бейен — в последующем финансовый советник бежавшего в Лондон от гитлеровской оккупации датского правительства и один из создателей Бреттон — Вудской системы.

* * *