Мюнхен 1938: падение в бездну Второй мировой

В любом случае заключение Договора Липского — Нейрата произвело дипломатический фурор. С одной стороны, его приветствовали в Лондоне, очевидно рассчитывая, что польско — германское сближение основано на общей для обоих режимов враждебности к Советскому Союзу. Министр иностранных дел Великобритании Джон Саймон даже счел необходимым поздравить польского посла Константина Скирмунта с достигнутым соглашением[326]. В то же время Франция была серьезно обеспокоена договором, поскольку Париж традиционно рассматривал Варшаву в качестве своего естественного союзника против возможного германского реваншизма. Заключение польско — германского соглашения ставило крест на этих надеждах и фактически разрывало франкопольский военный союз, что заставило Францию искать новых партнеров на востоке Европы. Именно установление польско — германского согласия подтолкнуло Францию к началу переговоров с СССР. Они завершились в начале 1935 г. подписанием франко — советского пакта о взаимопомощи, который обязывал страны прийти друг другу на помощь в случае агрессии против одной из них.

Стремительное польско — германское сближение вызывало неподдельное беспокойство и в Праге. В конце января 1934 г. посланник в Варшаве Вацлав Гирса сообщил в свою столицу, что польская сторона считает конфликт с Чехословакией неизбежным и полагает, что будет достаточно сил одной польской дивизии, чтобы захватить Заользье[327]

. Чехословацкая дипломатия верно предположила, что на основе враждебного отношения к СССР между Берлином и Варшавой наметилось также сближение по таким проблемам, как аншлюс Австрии и пересмотр чехословацких границ, до которых осталось еще четыре года.

Как справедливо отмечает британский историк Ричард Эванс, говоря о значении договора 1934 г.: «Для Гитлера преимуществом этого пакта было то, что он позволял прикрыть уязвимый восточный фланг Германии в период тайного перевооружения…»[328]. Действительно, спустя всего несколько месяцев после заключения договора Липского — Ней- рата фюрер утвердил тайную программу ускоренного перевооружения и увеличения численности германской армии[329]

, а также проинформировал военных о своем твердом намерении не позднее весны следующего года ввести в стране всеобщую воинскую повинность и официально отказаться от версальских ограничений[330]. В это же время польский Генштаб отдал распоряжение о подготовке на территории Тешинской Силезии законспирированных боевых групп для последующей организации античехословацкого восстания, которое можно было бы использовать в качестве предлога для нападения на соседа[331]

.

Варшава ясно демонстрировала свое желание установить прочные партнерские отношения с нацистской Германией и поучаствовать совместно с ней в переустройстве Европы. Более того, сразу после подписания в начале 1935 г. советско — чехословацкого договора о взаимопомощи, который предусматривал оказание советской военной поддержки Праге в случае агрессии против нее (при условии, что аналогичная помощь будет оказана и Францией в соответствии с Франко — чехословацким договором о взаимопомощи 1925 г.), Польша разорвала все военные контракты с чехословацкой «Шкодой» и передала свои заказы в Великобританию и Швецию, словно подчеркивая, что никакая кооперация между двумя державами более невозможна. В это же время в Польше, где с середины 1920‑х гг. была восстановлена цензура, власти отчасти ограничили публичную критику политики нацистской Германии: в стране даже изымались из продажи газеты и журналы, печатавшие антигерманские материалы[332].

Надо признать, впрочем, что кроме «германофильской» линии в польском политическом руководстве и дипломатическом ведомстве существовали силы, понимавшие все риски, связанные с сотрудничеством с нацистами. Например, такой высокопоставленный дипломат, как Кароль Бадер выступал против соглашения с Гитлером, однако вскоре после подписания Пакта Липского — Нейрата он был вынужден уйти в отставку[333]

.

К началу острой фазы Судетского кризиса 1938 г. Польша подошла как бесспорно дружественная рейху держава, имевшая к тому же территориальные претензии к Чехословакии.

Польша и вопрос о советской военной помощи Чехословакии