Мюнхен 1938: падение в бездну Второй мировой

Автор статьи считал, что на протяжении 1920–1930‑х гг. «из фрагментированного, почти атомизированного венгерского общества складывалась новая социальная единица»: «Из нижних слоев крестьянства, рабочих и потомков старого среднего класса начала формироваться новая интеллектуальная элита, которая постепенно восстанавливала нарушенный социальный баланс»[400]. В результате в Фелвидеке возникло «венгерское национальное сообщество, лишенное классового деле- ния»[401]

. Социальная структура Фелвидека существенно отличалась от социальной структуры трианонской Венгрии, в которой классовые интересы отдельных групп населения играли первостепенную роль. По мнению Олведи, возвращение Фелвидека требовало от венгерских властных элит кропотливой работы по переустройству государства на принципах «национального единства» (устранение классовых противоречий для сплочения венгерской нации)[402].

Аналитическая статья Габора Дараша была посвящена истории русинского вопроса. Автор подчеркивал, что под властью Венгрии «русины сохранили свой древний родной язык намного лучше, чем в двадцатилетний период вавилонского смешения языков под чешской ок- купацией»[403]

. По мнению Дараша, до Первой мировой войны массовой мадьяризации русинского населения не проводилось: большая часть населения не посещала школы и «была озабочена исключительно поиском средств к существованию»; русины, выучившие венгерский язык и получившие хорошее образование во внутренних районах Венгерского королевства, «сохраняли свои древние традиции» и в будущем могли стать лидерами «русинского возрождения»[404].

Мероприятия венгерских властей в начале XX в. (более активное использование венгерского языка в образовательной сфере, попытки замены кириллицы латинским алфавитом, судебные процессы против русинов, перешедших в православие и др.) Дараш рассматривал в качестве оправданных защитных мер от угрозы «российской агрессии». Он придерживался популярной в венгерской историографии того времени точки зрения, согласно которой русофильское движение в Подкарпатской Руси существовало исключительно за счет средств Санкт — Петер- бурга[405]

. В исторических сочинениях того времени всячески преуменьшалось значение традиционных панславистских настроений русинской интеллигенции.

Значительная часть работы Дараша была посвящена анализу положения русинского населения в рамках чехословацкого государства. Автор представил стандартный набор претензий к официальной Праге. В частности, власти Чехословакии обвинялись в искусственной поддержке русофильских и украинофильских общественных движений, чехизации системы образования, нежелании предоставить Подкарпатской Руси обещанную автономию и изменить административные границы таким образом, чтобы все русины проживали в одной провинции (значительная часть русинского населения проживало в восточной части Слова- кии)[406]. Данные аргументы в межвоенный период активно использовали венгерские ревизионистские издания, а также венгерские дипломаты и общественные деятели из числа мадьяронской русинской диаспоры в Америке для доказательства нежелания Праги удовлетворить национально — культурные запросы русинского населения[407]

.

Таким образом, провластные интеллектуалы хортистской Венгрии позитивно оценивали факт подписания Мюнхенского соглашения, рассматривали этот международный документ в качестве правовой основы ревизии трианонских границ и «возвращения» к Венгрии Фелвидека и Подкарпатской Руси. Следует отметить, что официальная Прага своей политикой в отношении национальных меньшинств в межвоенный период сама готовила почву для ревизионистской пропаганды в Венгрии. Аналитические работы в издании «Венгерское обозрение» отличались определенной тенденциозностью. Их авторы при рассмотрении эволюции национальных общностей исторической Венгрии не уделяли должного внимания процессам мадьяризации, с разной интенсивностью проводившейся вплоть до окончания Первой мировой войны.

Прогнозы венгерских интеллектуалов о «взвешенной и гармоничной» национальной политике Венгрии после ревизии трианонских границ не оправдались. Национальная политика венгерских властей на «возвращенных» территориях в 1938–1944 гг. отличалась жесткостью, вопреки массированной пропаганде идеи «общей судьбы» народов Кар- пато-Дунайского бассейна была направлена на ассимиляцию представителей невенгерских национальностей[408].

МЮНХЕНСКИЙ СГОВОР 1938 г. КАК КАТАЛИЗАТОР НАСИЛЬСТВЕННОЙ УКРАИНИЗАЦИИ РУСИНОВ ЧЕХОСЛОВАКИИ. Кирилл Шевченко