Мюнхен 1938: падение в бездну Второй мировой

Одним из существенных, но малоизвестных отечественному читателю аспектов Мюнхенского сговора являлось его разрушительное воздействие на самую западную историческую часть Русского мира — Подкарпатскую Русь, входившую в 1919–1939 гг. в состав Чехословакии. Доминировавшая в Подкарпатской Руси в течение всего межвоенного периода карпато — русская интеллигенция придерживалась триединой концепции русского народа, считая коренное восточнославянское население края — карпатских русинов — составной частью единого русского народа. Однако после Мюнхенского сговора, превратившего Чехословакию в бессильный придаток нацистского рейха, влияние Германии в Подкарпатской Руси резко возросло, выразившись, прежде всего, в активной поддержке украинского движения в подкарпатском регионе со стороны Берлина. Развязанная украинскими националистами под покровительством нацистской Германии кампания насильственной украинизации карпатских русинов, сопровождавшаяся массовыми репрессиями в отношении местной карпа- то — русской общественности и русофилов, стала одной из наиболее мрачных и трагических страниц в истории карпатских русинов. Мюнхенский сговор, таким образом, стал сокрушительным ударом не только по молодой чехословацкой государственности, но и по западным рубежам исторически сложившегося Русского мира, представленного Подкарпатской Русью, которая после Мюнхена исчезла с политической карты Европы.

Поражение Австро — Венгрии в Первой мировой войне и ее распад осенью 1918 г. привели к вхождению исторических земель Угорской Руси, ранее являвшихся частью Венгрии, в состав новорожденной Чехословакии под названием Подкарпатской Руси, что было закреплено в Сен — Жерменском мирном договоре 1919 г. Исторически сложившейся этнокультурной особенностью карпатских русинов, ставших в 1919 г. частью Чехословакии, было доминирование среди местной русинской интеллигенции общерусской идентичности, отличительной чертой которой являлась трактовка карпатских русинов как составной части единого русского народа «от Карпат до Камчатки» в составе великороссов, малороссов и белорусов. Убежденными сторонниками и пропагандистами концепции триединого русского народа были крупнейшие карпато — русские «будители» XIX в. Александр Духнович и Адольф Добрянский, которые, являясь принципиальными противниками украинского движения в Галиции, предопределили вектор последующего этнокультурного развития карпатских русинов. Примечательно, что первые проявления политической активности карпатских русинов в ходе Первой мировой войны были ориентированы на вхождение русинских земель Угорской Руси и Галиции в состав России. Карпато — русская пресса Северной Америки в ходе Первой мировой войны активно выступала за воссоединение земель «Подъяремной Руси» с Россией, трактуя это как восстановление исторической спра- ведливости[409]

. Однако революционные потрясения и Гражданская война в России, а также геополитические интересы Антанты предопределили чехословацкий сценарий решения вопроса о политической судьбе Карпатской Руси.

Русинское население Подкарпатской Руси сочло целесообразным послать президенту Чехословакии Томашу Гарригу Масарику 10 февраля 1920 г. пространный меморандум, четко обозначив цивилизационные и культурные приоритеты карпатских русинов. «Наш русский народ, окруженный чужими, большей частью враждебно относящимися к нему народами, жил у подножия Карпат. русской культурой и христианской верой, поддерживаемый непоколебимой верой в лучшее будущее, ожидаемое им с Востока, от его брата, Русского великана, — говорилось в меморандуме депутации крестьянского сословия Подкарпатской Руси. — Наш народ не переставал надеяться, что рано или поздно он непременно должен слиться хотя бы культурно со своим могучим братом, родным ему по языку и вере. Эта чистосердечная мысль культурного единства с великим русским народом спасала нас до начала войны от полного народного ослабления»[410].

Однако национальная политика Праги вскоре вызвала разочарование карпато — русской интеллигенции и населения. Во — первых, официальные власти Чехословакии под различными предлогами затягивали выполнение своего обещания о предоставлении русинам широкой автономии, нарушая тем самым положения не только Сен — Жерменского мирного договора, но и Конституции Чехословакии 1920 г. Во — вторых, на протяжении 1920‑х гг. чехословацкие власти энергично способствовали политике «мягкой украинизации» карпатских русинов, поддерживая в силу различных политических соображений украинизаторскую деятельность в Подкарпатском регионе эмигрантов из Галиции в сфере культуры и образования.