Мхитар Спарапет

Сделал последний глоток и отставил чашу. «Тоненькая, — думал он, — а у француженки грудь, как у львицы». Султан снял с головы восьмислойную чалму. Выпуклый острый лоб его заблистал, как галька. Сел в золоченое кресло. Девушка опустилась перед ним на колени и начала растирать ему ноги своими лилейными пальцами. Султан сложил на коленях изуродованные синими жилами руки.

— Урусы войдут в Гянджу, Тифлис и Ереван. Тогда уже будет трудно изгнать их, — осмелился снова заговорить великий визирь. — Там, чего доброго, и Персия ускользнет из наших рук…

— И о чем только думает сераскяр![45] — хлопнул руками по коленям султан.

— Кёпурлу Абдулла паша собрал стопятидесятитысячную армию. Он ждет твоего божественного слова. Дай повеление, о султан султанов, и он исполнит его!

— Казна у нас пуста.

— Деньги я нашел, тень аллаха! — поспешил вставить визирь. — Прах твоих ног подумал и об этом. Английский посол обещает дать двести тысяч золотых. Франкский гяур д’Бонак — столько же. Голландцы дают кредит без процентов. Расщедрились неверные. Враг нашей веры и нашего трона — урус — крепнет, он протягивает руку к странам, которые должны быть нашими. Помешай намерениям гяура Петра, о венчанный богами!

— А что войско? — спросил султан.

— Не в новинку войску твоего величества идти на врага. Сейчас они ропщут от бездеятельности. Не пошлешь на гяуров, упаси аллах, на нас повернут… Войско жаждет белотелых дев и звонкой монеты.

Султан встал. Что будет потом, покажет жизнь. А пока решено, он идет к француженке. Оттолкнул носком девочку-подростка. Та поспешно удалилась. Султан медленно направился к полуоткрытой двери.

— Зови сераскяра! — бросил он через плечо визирю.

Великий визирь облегченно вздохнул и на цыпочках попятился к выходу… Он был окрылен. В его покоях дожидался английский посол, и не с пустыми руками — принес с собою мешок золота, обещанный визирю бахшиш[46], в случае если тот сумеет направить «солнце справедливости» на войну против русских.

Где тот глупец, что откажется от мешка золота?

Но не успел визирь дойти до тяжелых дверных портьер, как столкнулся лицом к лицу с французским послом д’Бонаком. Коротыш с маленькими глазками, француз так завертелся перед первым министром султана, словно хотел расколоться пополам. Великий визирь рассердился.

— Не вовремя ты явился! — сказал он зло. — Дарующий справедливость пошел насладиться подарком твоего короля.

Но посол успел выпрямиться и через плечо визиря смотрел на противоположную дверь. Там, чуть раздвинув портьеры, стоял султан. Д’Бонак оттолкнул визиря, мелкими частыми шажками приблизился к султану и отвесил поклон.

— Торопись, счастливый султан! — пропищал он. — Петр движется из Дербента в Гандзак. Давид-Бек и хан Гандзака объединились с Вахтангом и с распростертыми объятиями ждут Петра. Мой король не желает, чтобы Арарат — священная колыбель Ноя — попал в лапы Петра. При этом ты еще и утратишь всю Персию… Петр подписал мирный договор с поляками. Он хочет затмить полумесяц Босфора.

На лице султана Ахмеда не дрогнула ни одна мышца. Он был бледен, холоден и торжествен. Только глаза сверкали гневом. Похоже, ждал еще чего-то. Посол разгадал его мысль.

— Мы заставили поляков сохранить спокойствие, не бросаться в объятия Петра, — скороговоркой проговорил д’Бонак с видом человека, совершившего кражу. — Шведы двинутся на Ригу. Мы поднимем против русского медведя Лифляндию. А ты, светоликий султан, иди на страны армян и грузин, покарай их. Прогони Петра с берегов Каспия.

Султан скривился в горькой улыбке:

— Войско требует жалованья.

— Будет жалованье! — Посол потер руки. — Дадим, сколько бы ты ни запросил.

— А оружия?

— В проливе Золотого Рога стоят два судна с оружием.

— Поговори с великим визирем.

С этими словами султан скрылся за дверью. Посол обернулся к визирю. Тот стоял, сложив руки на животе, с откинутой головой и закрытыми глазами.

— Что ты теперь скажешь, вельможный визирь? — спросил с гримасой посол.

— Паши не хотят войны! — холодно ответил визирь и сверху презрительно измерил алчным взглядом посла, который был на целую голову ниже его.

— Знаю, знаю, — ухмыльнулся посол. — Двести тысяч золотых готовы.

— Урусский посол Неплюев дает триста.

У д'Бонака задрожал подбородок. Он шумно сглотнул слюну, испуганно огляделся вокруг и заорал:

— Полмиллиона!

Визирь закрыл ему рот потной ладонью:

— Тише, гяур! Следуй за мной!

В ту же ночь визирь собственной рукой сложил в подвалы мешки с золотом, полученные от д’Бонака и английского посла. И смеялся же он над глупостью христиан: грызутся между собою, а выигрывают турки!.. И есть же еще глупцы, которые думают, что можно затмить босфорский полумесяц…

Русский посол в Стамбуле, князь Неплюев, был очень неспокоен. В этот день верные армяне из Высокой Порты сообщили ему, что послы Англии и Франции имели тайное свидание с султаном и великим визирем. О чем они говорили, армянам узнать не удалось.