Младший брат

Его-то лицо и отображалось на экране. Он говорил, а остальные внимательно слушали с умным видом и торопливо, со всей доступной им скоростью, набирали на своих ноутбуках какие-то пометки, словно конспектировали лекцию.

– …Выражают недовольство властью. Но мы должны показать всей стране, что в их бедах виноваты террористы, а не правительство. Понимаете мою мысль? Жители остальной Америки не любят этот город. Для них он Содом и Гоморра, средоточие педерастов и атеистов, которым самое место в геенне огненной. Вся страна прислушивается к новостям из Сан-Франциско только потому, что, по их мнению, исламские террористы сделали доброе дело, взорвав этот город к чертям собачьим. И эти недоумки из икснета как раз приближаются к той стадии, на которой они будут нам полезны. Чем радикальнее они становятся, тем глубже в головы людей вкладывается мысль о том, что угрозы исходят не только откуда-то извне – они зарождаются здесь, у нас под носом.

Слушатели перестали стучать по клавишам.

– Думаю, мы сумеем справиться с этим движением, – сказала стриженая. – Наши агенты в икснете достигли большого влияния. Каждый из «Маньчжурских блогеров» ведет до пятидесяти блогов, они заполняют все каналы чата, связываются друг с другом, часто полностью оккупируя сеть, созданную этим M1k3y. Но они уже доказали, что способны спровоцировать икснеттеров на радикальные действия даже вопреки действиям M1k3y, если он решит спустить дело на тормозах.

Генерал-майор Сазерленд кивнул.

– Мы намеревались держать их в подполье и выпустить в дело не раньше чем за месяц до промежуточных… – Я догадался, что имеются в виду промежуточные выборы, а не школьные экзамены. – Таков был первоначальный план. Но, похоже, сейчас…

– К промежуточным у нас уже готов другой план, – перебил его Руни. – Информация, разумеется, конфиденциальная, однако не советую вам всем планировать поездки на ближайший месяц. Как можно скорее спустите икснет с цепи – пусть действуют как можно радикальнее. Пока они ведут себя политически умеренно, от них одно беспокойство. Пусть действуют!

Видео оборвалось.

Мы с Энджи сидели на краю кровати и смотрели на экран. Энджи нажала кнопку и запустила видео вновь. Со второго раза впечатление было еще ужаснее.

Я отшвырнул клавиатуру и вскочил.

– До чего же мне осточертело жить в постоянном страхе! – воскликнул я. – Отдам все это Барбаре, пусть раструбит на весь мир. Выложу в сеть. После этого меня, конечно, схватят – ну и ладно. Буду хотя бы знать, что меня ждет дальше. Хоть какая-то определенность в жизни появится.

Энджи схватила меня за руку, обняла, успокаивая.

– Знаю, малыш, знаю. Все это ужасно. Но ты обращаешь внимание только на плохие стороны и не замечаешь хорошего. Ты создал целое движение. Ты оказался сильнее придурков в Белом доме и уродов в мундирах ДВБ. Ты вплотную приблизился к той грани, за которой сможешь взорвать к чертям весь этот сволочной ДВБ. Да, на тебя будут охотиться. Да, рано или поздно доберутся. А ты хоть на миг сомневался в этом? Лично я – нет. Но, Маркус, они не знают, кто ты! Вдумайся в это. Столько народу охотится за тобой, у их столько денег, оружия и шпионов, против них ты, всего лишь семнадцатилетний парень, все равно ты побеждаешь. Они не знают о Барбаре. Не знают о Зебе. Ты ломал их систему на улицах Сан-Франциско и выставил их идиотами перед всем миром. Так что хватит хлюпать носом. Ты побеждаешь.

– И все равно за мной придут. Сама понимаешь. Придут и навеки упрячут за решетку. А может, я просто исчезну без следа, как Дэррил. А то и хуже – отправят куда-нибудь к черту на кулички. Например, в Сирию. С какой стати оставлять меня в Сан-Франциско? Пока я в Америке, от меня одна головная боль.

Она села на кровать рядом со мной.

– Да, – вздохнула. – В этом все дело.

– В этом все дело.

– Ты ведь сам знаешь, что делать, верно?

– Что?

Она указала взглядом на клавиатуру. По ее щекам скатились две слезинки.

– Да нет, что ты! С ума сошла? Чтоб я послушался какую-то чокнутую из интернета, да еще и подосланную шпионку?

– А у тебя есть идеи получше?

Я пинком подбросил в воздух груду одежды на полу.

– Ну ладно. Так и быть. Поговорю с ней еще.

– Поговори, – подхватила Энджи. – Скажи, что ты со своей девушкой хочешь выйти из игры.

– Что?

– А вот то, балда. Думаешь, опасность грозит одному тебе? Я тоже попаду под удар. Это называется виновностью в соучастии. Я уйду вместе с тобой. – Она упрямо выдвинула челюсть. – Пойми, отныне мы с тобой связаны одной веревочкой.

Мы вместе сели на кровать.

– Может быть, ты просто не хочешь брать меня с собой? – еле слышно выдавила она.

– Да ты что, смеешься?

– А что, похоже, будто смеюсь?

– Нет, Энджи, добровольно я без тебя не уйду. Я бы сам не отважился тебя позвать, но безумно рад, что ты первая об этом заговорила.

Она улыбнулась и швырнула в меня клавиатурой.

– Напиши этой своей Маше. Посмотрим, что эта цыпочка сможет нам предложить.