Младший брат

Я снова повторил свой рассказ. Он сидел и слушал, не шелохнувшись, будто каменная статуя. Мельком взглянул на записку, прочитал, но, кажется, ничего не понял, прочитал еще раз. Протянул мне обратно.

Его стала бить крупная дрожь.

– Мой сын…

– Дэррил жив, – торопливо пояснил я. – Он жив, его держат на Острове Сокровищ.

Мистер Гловер зажал рот кулаками, и из его груди вырвался душераздирающий стон.

– У нас есть подруга, – добавил отец. – Она работает в «Бэй Гардиан». Специализируется на журналистских расследованиях.

Вот, значит, откуда мне знакомо ее имя. «Бэй Гардиан» – это бесплатная еженедельная газета, и корреспонденты часто уходят оттуда в более крупные ежедневные издания или в интернет, но Барбара Стрэтфорд преданно трудилась там уже много лет. У меня с детства сохранилось смутное воспоминание о том, как однажды она обедала вместе с нами.

– Мы договорились о встрече и направляемся к ней, – сказала мама. – Рон, поедешь с нами? Расскажем ей историю Маркуса и Дэррила. Барбара должна узнать о том, что пережили наши дети.

Мистер Гловер спрятал лицо в ладонях и несколько раз глубоко вздохнул. Отец положил руку ему на плечи, но тот сердито стряхнул ее.

– Подождите немного, – сказал он. – Мне надо привести себя в порядок.

Через несколько минут мистер Гловер вышел к нам совсем другим человеком. Чисто выбрит, волосы зачесаны назад и уложены гелем, одет в отутюженный военный мундир с орденскими ленточками на груди. Он остановился на нижней ступеньке лестницы и смущенно произнес:

– К сожалению, это единственная чистая одежда, какая у меня осталась. Мне кажется, для сегодняшнего случая подойдет. Ну вдруг ей захочется нас сфотографировать для газеты.

Мистер Гловер с папой сели спереди, я устроился сзади и всю дорогу вдыхал запах пива, которым он, казалось, пропитался насквозь.

* * *

Мы подкатили к дому Барбары Стрэтфорд уже за полночь. Она жила за городом, в Маунтин-Вью, и за всю дорогу никто из нас не произнес ни слова. Мимо проносились стоявшие вдоль шоссе ультрасовременные дома.

Эта часть города вокруг Залива сильно отличалась от моих родных мест и больше походила на типичный американский пригород, какие часто показывают по телевизору. Кварталы одинаковых домов, выстроившиеся вдоль скоростных шоссе, и нигде ни одного бездомного, бредущего со скарбом в магазинной тележке по тротуару. Да здесь и тротуаров-то не было!

Мама позвонила Барбаре заранее, пока мы поджидали мистера Гловера у него дома. Журналистка уже спала, но мама в сердцах позабыла про всю свою британскую сдержанность и даже не извинилась за то, что разбудила ее. Лишь сухо заявила, что нужно срочно поговорить на очень важную тему и обязательно с глазу на глаз.

Невысокий одноэтажный домик Барбары Стрэтфорд напомнил мне жилище семейки Брейди из старого телесериала: такой же ровный квадратный газон, такой же кирпичный заборчик с абстрактным узором из кафельных плиток. В глубине двора высилась старомодная телевизионная антенна. Подойдя к калитке, мы увидели, что внутри уже горит свет.

Мы даже не успели позвонить – дверь распахнулась, и нас встретила журналистка. Она была примерно одного возраста с моими родителями, высокая и худая, с ястребиным носом и смешливыми морщинками вокруг проницательных глаз. На ней были низко сидящие джинсы, похоже прямиком из самых модных бутиков на улице Валенсии, и свободная индийская хлопковая блуза длиной до бедер. В неярком свете прихожей поблескивали небольшие круглые очки.

Она приветствовала нас еле заметной улыбкой.

– Вижу, вы приехали целой компанией.

Мама кивнула.

– Погоди минутку, и поймешь почему.

Из-за папиной спины вышел мистер Гловер.

– Вызвали на подмогу военный флот?

– Всему свое время.

Нас одного за другим представили ей. Пальцы у нее были длинные, рукопожатие твердое.

Ее жилище было обставлено в минималистическом японском стиле: скудная невысокая мебель с идеально выдержанными пропорциями, бамбук высотой до потолка в больших керамических горшках, на полированном мраморном постаменте – какая-то ржавая железяка вроде большого дизельного двигателя. Подумав, я решил, что смотрится неплохо. Пол сделан из старых мореных досок, отшлифованных, но не покрытых шпаклевкой, так что под слоем лака была видна каждая трещинка. Мне это еще больше понравилось, особенно если пройтись в носках.

– Кто хочет кофе? – спросила Барбара.

Все подняли руки. Я с вызовом глянул на родителей.

– Сейчас принесу. – Барбара вышла и через минуту появилась с большим бамбуковым подносом, на котором стояли кофейный термос на пару литров и шесть чашек из тончайшего фарфора, очень изящных и аккуратных по форме, однако украшенных грубоватым рисунком с потеками. Они мне тоже понравились.

Хозяйка налила всем кофе и приступила к делу.

– Рада снова приветствовать вас в полном сборе. Маркус, мы с тобой в последний раз виделись, когда тебе было лет семь. Помнится, у тебя была новая видеоигра и ты ею с восторгом хвастался.

Я этого не помнил, однако что верно, то верно – лет в семь я уже увлекался видеоиграми. Наверно, мне как раз тогда подарили новенькую «Сегу Дримкаст».