Читаем Младший сотрудник Синдзиро-сан. Том 4 полностью

— Я ценю тебя всё больше и больше, Клинок, — очаровательно хихикнула Джейн. — Фенрир, у тебя нет шансов на победу. Восемь против одного. Советую отдать артефакт, если он есть.


Похлопав по карманам пиджака я достал маленькую баночку с таблетками. Тогда Саша сделала их для меня.


Подойдя к Сакуре, сказал:


— Сохрани это для меня. Планирую принять это позже.


— Что это?


— Не спрашивай, просто держи. Волнуюсь, что это может испортиться.


Передал баночку Сакуре, а потом направился к ламе Цзэну и остальным из «Альфа».


— Есть кое-что, что я хотел сказать ещё вчера, но воздержался, потому что было много непонятного. Теперь могу сказать.


Клинок почувствовал холодок по спине и, изучая меня, спросил:


— В чём дело?


— Я терпеть не могу угрозы.


Как только сказал, моё тело мгновенно рванулось в сторону Клинка. Мгновение спустя я уже мчался к нему!


Клинок, хоть и был настороже, был поражён моей ужасной скоростью. Он заметил, что моя рука тянется к его шее.


— Не недооценивай меня!


Клинок попытался заблокировать мой удар, но не смог — его руки сломались при соприкосновении с моими!


— Оуу!!!


Он вскрикнул от боли, когда обе его руки сломались. Моя рука уже схватила его за шею!


Все, кто наблюдал, были ошарашены. Четверо из «Альфы» подсознательно отступили, нервно глядя на меня.


Поднял Клинка от земли, и его лицо покраснело от боли. Его руки были в плохом состоянии, но боль не позволяла ему упасть в обморок.


— Открою тебе секрет, — я наклонился, с досадой улыбаясь. — Я подозревал, что ты все спланировал, с тех пор как использовал яд, чтобы заставить меня помочь тебе. Все знают, что мне больше всего не нравится, когда мне угрожают. Это моя самая большая головная боль.


Я начал усиливать хватку, и его горло стало издавать звуки, похожие на трение шестерёнок. Его глаза налились кровью.


— Ненавижу угрозы, и ты мне просто надоел!


*Крэк*


Раздался треск ломаемой шеи, и голова Клинка склонилась в сторону — он был мёртв.


Никто не осмелился вмешаться. Лиори, поддерживающая упавшую в обморок настоятельницу, прикрыла глаза. Но потом открыла их и увидела, как я небрежно выбросил труп Клинка из храма. Его тело приземлилось прямо перед Пушкой.


Лица бойцов из группы «Черного дракона» потеплели. Ящер вздохнул с облегчением. Смерть предателя Клинка сделала их намного счастливее, и они смотрели на меня с благоговением.


Обернулся и улыбнулся им.


— Не смотрите на меня так. Понятно, что он обманом вынудил вас. Я не держу обиды. Не волнуйтесь, вы не умрёте.


Ящер и остальные горько улыбнулись.


— Хорошо, теперь ваша очередь, ребята, — я повернулся к ламе Цзэну и сказал с демонической улыбкой. — Эй, монах, выноси статую Будды и отправляйся в тюрьму.


— Цзэн, не отдавай статую Будды! Нас семеро, а он один. Даже если Клинок мертв, разве его сила может сравниться с нашей? Давайте схватим его! — закричал чернокожий Карл.


Седые брови Цзэна нахмурились. Он сложил руки вместе.


— Господин Фенрир, одному человеку трудно изменить ситуацию. Пожалуйста, не заставляйте нас применять силу, чтобы справиться с вами.


Моя улыбка постепенно исчезла.


Вздохнул и сказал:


— Вы, похоже, не понимаете. Одному человеку сложно изменить ситуацию, но я — не человек, а бог!


Когда произнёс эти слова, в храме возник вихрь, поднявший пыль. Мои карие глаза постепенно стали кроваво-красными, а на губах появилась сдержанная усмешка. Пристально посмотрел на оставшихся семерых.


Все ощутили страх, будто я превратился в тёмную бездну, готовую поглотить их души.


Четверо из «Альфа» и трое подопечных Цзэн медленно подошли ближе, готовые к моим внезапным атакам.


— Синдзиро-сан… Ты… — Сакура не могла понять, каким я стал, ведь сейчас я излучал совсем другую ауру. Как будто я был другим человеком.


Цунами оттащил Сакуру назад, и они сделали несколько шагов в сторону:


— Сакура, держись подальше, он очень опасен.


Ящер и остальные с опаской отступили к входу в храм. Они посмотрели на меня, окутанного дымом, и переглянулись. Все видели страх в глазах друг друга.


Цунами тоже задумался:


— Не важно, насколько он силён, в данный момент он друг, а не враг.


В отличие от бойцов «Черного дракона», семёрка на противоположной стороне выглядела очень напряжённой. Никто из них не осмеливался противостоять мне.


Верховный лама Цзэн удивился, и его морщины стали глубже:


— За всю свою жизнь никогда не видел такого безжалостного намерения. Как асура из ада, холодный и злой.


— Цзэн, не говори непонятное. Если хочешь атаковать, делай это быстро! — громко заорал один из «Альфы».


Один из монахов, сердито ответил:


— Тогда почему бы вам не начать? Наш верховный лама — реинкарнация. Как он может пойти на такой риск⁈


— Монах, ты пытаешься затеять с нами драку⁈ — закричал Карл.


Когда стороны были готовы продолжить спор, я уже потерял терпение.


— Тогда давайте я начну. Это отнимет немного времени.


— Мы в этом лучше тебя! — агент по имени Эдди, не выдержав давления, решил действовать. Он сжал одну руку, а другой достал острый нож.


Вокруг меня плотность воздуха уменьшилась. Меня охватило сильное давление, одежда стала давить.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Ад
Ад

Где же ангел-хранитель семьи Романовых, оберегавший их долгие годы от всяческих бед и несчастий? Все, что так тщательно выстраивалось годами, в одночасье рухнуло, как карточный домик. Ушли близкие люди, за сыном охотятся явные уголовники, и он скрывается неизвестно где, совсем чужой стала дочь. Горечь и отчаяние поселились в душах Родислава и Любы. Ложь, годами разъедавшая их семейный уклад, окончательно победила: они оказались на руинах собственной, казавшейся такой счастливой и гармоничной жизни. И никакие внешние — такие никчемные! — признаки успеха и благополучия не могут их утешить. Что они могут противопоставить жесткой и неприятной правде о самих себе? Опять какую-нибудь утешающую ложь? Но они больше не хотят и не могут прятаться от самих себя, продолжать своими руками превращать жизнь в настоящий ад. И все же вопреки всем внешним обстоятельствам они всегда любили друг друга, и неужели это не поможет им преодолеть любые, даже самые трагические испытания?

Александра Маринина

Современная русская и зарубежная проза
Салихат
Салихат

Салихат живет в дагестанском селе, затерянном среди гор. Как и все молодые девушки, она мечтает о счастливом браке, основанном на взаимной любви и уважении. Но отец все решает за нее. Салихат против воли выдают замуж за вдовца Джамалутдина. Девушка попадает в незнакомый дом, где ее ждет новая жизнь со своими порядками и обязанностями. Ей предстоит угождать не только мужу, но и остальным домочадцам: требовательной тетке мужа, старшему пасынку и его капризной жене. Но больше всего Салихат пугает таинственное исчезновение первой жены Джамалутдина, красавицы Зехры… Новая жизнь представляется ей настоящим кошмаром, но что готовит ей будущее – еще предстоит узнать.«Это сага, написанная простым и наивным языком шестнадцатилетней девушки. Сага о том, что испокон веков объединяет всех женщин независимо от национальности, вероисповедания и возраста: о любви, семье и детях. А еще – об ожидании счастья, которое непременно придет. Нужно только верить, надеяться и ждать».Финалист национальной литературной премии «Рукопись года».

Наталья Владимировна Елецкая

Современная русская и зарубежная проза