Младший сын. История зимы, что окрасила снег алым

Несмотря на то что братья ранее помогали отцу, сейчас Иошихиро вдруг осознал, что это скорее была уловка старика, чтобы провести с ними время, потому что свалившаяся копна работы была просто несравнима с тем, что было раньше. Бесконечные обращения и проблемы голова от которых шла кругом, все это навалилось на следующее же утро и не прекращалось. В первые дни он даже не успевал поесть так и оставаясь за рабочим столом, а когда приходил Акио он просто не понимал, что может доверить брату. Он был неопытным и явно переосилил себя. Сейчас ему было тяжело, но помощи ждать было не от куда.

К сожалению, ему так и не хватило какой-то смелости признаться в этом перед другими, так что Акио так и оставался в неведении причин изменившегося отношения брата. Он стал заходить все реже, чтобы не мозолить глаза, но не покидал попыток хоть намного разгрузить старшего. Спустя две недели какой-то безумной гонки Иошихиро окончательно осознавал, что усталость берет над ним вверх и нервы не пределе, он бессознательно смотрел на стопку отсортированных документов и не моргал пока в дверях не появился Акио.

Возможно младший сам и не замечал, но и его поведение заметно поменялось с нахлынувшей влюбленностью, рассеянность и неуклюжесть и без того были частью его натуры, но теперь они стали просто неизменным атрибутом.

— Ты выглядишь куда хуже, чем обычно, — младший застыл в дверях пытаясь сосчитать количество полос под усталыми глазами Иошихиро.

— Зато ты весь светишься, — язвительно произнес старший и наконец моргнул.

Это был пустой треп о ежедневных делах, и голова Иошихиро наконец начала светлеть, пока сжавшееся сердце младшего напротив отпускало из странных тисков обиды. Вот только Акио бы прекратил быть сам собой если бы не упавшая от его неловких движений осторожно выложенная стопка у стола Иошихиро. Старший лишь поднял безжизненный взгляд:

— Я все уберу, разложу по местам, — он нервно начал хватать бумаги.

— Может тебе стоит задуматься о том, чем хочешь заниматься ты?

— Что? — Акио отрицал это, но разговор с императором не выходил из его головы, неужели даже в этом кабинете для него не найдется места.

— У тебя есть выбор, ты можешь найти дело себе по душе и не маяться от скуки, — тихо говорил Иошихиро.

— Но я могу помогать тебе, — неловко почесывая затылок Акио улыбнулся.

— Ты только мешаешь, — Иошихиро слабо соображал и вряд ли вложил в эту фразу что-то обидное, но для Акио она стала равносильна ножу, пронзившему сердце.

Он быстро откашлялся и положил на пол те документы, что уже успел собрать:

— Мне уйти?

— Мгм, — Иошихиро кивнул.

Акио почувствовал, как иглы пробирают его горло, но быстро выпрямился и вышел за дверь хватая воздух в неконтролируемом удушье, он старался отпустить плохие мысли вновь наполнив голову различной ерундой, но обида захватившая его словно в цепки ни на секунду не выпускала. Пока старший все же под грузом усталости не закрыл веки проваливаясь в долгожданный сон.

Акио продолжал брести по длинному коридору, не находя себе место, он миновал прислугу, не обращая внимания на их улыбки и приветствия. От долгого нахождения наедине его разум быстро мог сойти с ума, так что он ускорялся желая, как можно быстрее встретит Миру. Не то к радости, не то к сожалению, он увидел ее уже спустя мгновенье. В самом конце коридора беззаботно болтающую с Луной. Акио отчаянно старался избегать нахождения с этой женщиной, но сейчас словно что-то в его груди кричало о помощи, он неотрывно смотрел на них.

Луна, приметив это неловко откашлялась и извиняясь перед молодой госпожой последовала вперед скучающе, глядя под ноги. Вот только сын, как когда-то в детстве встал перед ней перекрывая дорогу.

Акио молчал, плечи тяжело поднимались вверх, а глаза наивно бегали по безжизненному лицу матери. Одно слово, одна фраза может изменить все, но Луна продолжала молча стоять выжидая, когда он соизволит пропустить ее.

Еще в детстве в такие моменты Акио ощущал себя духом, не иначе, он со страхом трогал собственное лицо. Но теперь он знал, что существует. Знал, что состоит из плоти и крови. Знал, что в ее глазах не значит ничего. Но надеялся…

Он устало выдохнул сам удивляясь со своего приступа неожиданного желания внимания и ухмыльнулся, поднимая взгляд к потолку. Глаза Миры впервые смотрели на него столь серьезно, но она продолжала молчать и не решилась идти следом, когда он, заливаясь смехом развернулся в другую сторону быстро спускаясь по лестнице.

Акио чувствовал, как каждый выдох дается ему с трудом. Он спустился вниз, заглядывая в одну из излюбленных комнат отца, где на пыльных полках хранились сосуды с вином и любопытно разглядывал каждый из них болезненно закусывая губу.

— Господин, простите, но вам же… — обеспокоилась заглянувшая в след за ним прислуга, — вам же не разрешено…

— А кто запретит? Отец? Вам напомнить, что его больше нет?