Младший сын. История зимы, что окрасила снег алым

Таро лишь продолжал прижимать матушку к себе пока его руки заметно подрагивали, он всегда был уверен, что один в этом мире со своими переживаниями и болью, но все это время рядом с ним была его мать, которая искренне радовалась каждой победе сына и искренне сопереживала грусти. Которая смущенно пыталась выяснить о тайне в сердце, а после старалась залечить это сердце горячим супом и беседой.

— А потом ты явился с зияющей дырой в груди и мне казалось, что мой мир рухнул вместе с твоим. Я готова была отдать свою ничтожную жизнь лишь бы ты вновь начал сиять, — Анку ласково провела щекой прижимаясь к любимому сыну, — я так ждала этого и ты вновь загорелся, в твоем сердце тепло и сквозь шрам от прошлого оно просачивается наружу, держи его крепче и не дай угаснуть этому пламени.

Таро хотел бы начать говорить, но Анку серьезно подняла указательный палец останавливая его:

— Береги человека, поселившегося в твоем сердце, будь честен с ним и с собой, пронеси эту любовь так долго сколько сможешь, но, когда поймешь, что больше не осталось тепла — скажи все прямо и не тешь его напрасными надеждами, — впервые давая наставление как мать говорила Анку.

— А если этому человеку не нужна моя любовь, что тогда?

— Тогда запри ее в своем сердце и не выпускай, будет больно и плохо, но это проходит, всегда обязательно проходит. И переболев ты вновь вдохнешь воздух полной грудью, помни об этом. Любовь заставляет людей страдать, но она же заставляет людей быть самыми счастливыми на земле, когда ты любишь — ты живешь, даже если это чувство не взаимно оно наполняет твое сердце и душу.

— Почему тебе нужно было влюбиться в кого-то вроде него? — чуть сильнее прижав к себе маленькую женщину болезненно спросил Таро.

— Чтобы получить в награду тебя, — улыбнулась Анку прижимаясь к сердцу сына.

— Я только нашел тебя, неужели ты правда оставишь меня одного? — тихо спросил он.

— Дух, пожертвовавший собой ради человека никогда не исчезнет, и я никогда не оставлю тебя, — ласково улыбнувшись она протянула дрожащую ладонь к щеке сына, — я всегда буду рядом с тобой, чтобы не случилось.

— Тогда поднимайся, я ответу тебя домой, наши лучшие врачеватели посмотрят тебя, и мы сможем еще много времени провести вместе, — голос Таро звучал все более неуверенно, сказанная им фраза не обнадеживала даже его, ведь он прекрасно видел, что жизнь Анку не исходе.

— В сердце твоего юного друга тоже живет дух, он глушит болезненные воспоминание о пережитом и кажется помогает ему идти дальше, а я буду жить в твоем, — Анку все ярче улыбнулась так что морщины покрыли все ее лицо, но Таро видел перед собой ту самую пусть и не самую красивую по принятым меркам, но самую родную и заботливую женщину в его жизни, сейчас она была ослепительно красивой и слова застряли в его горле.

— Спасибо, матушка, — едва выговорил он, ласково целуя старушку в лоб.

Анку лишь жалобно закрыла глаза обнимая широкие плечи сына:

— Прочитаешь мне что-нибудь напоследок? — тихо спросила она.

«Напоследок» сдавило между ребер Таро, но он лишь осторожно кивнул и быстро побежал в сторону ее обветшавшего домика схватив первую попавшуюся книгу, он что есть силы бежал лишь бы успеть увидеть ее еще живой и улыбающейся, а в голове вновь и вновь крутились воспоминания из детства как они играли во дворе, как восхищенно Анку аплодировала рассказам мальчика, как она хвалила его еду и как внимательно слушала о переживаниях.

— Я принес книгу, матушка, — с легкой отдышкой сказал Таро, книга в его руках оказалась по рыболовству.

Анку радостно похлопала на земле рядом с собой и Таро присел, открыв книгу принялся читать. Анку лишь ласково облокотила седую голову ему на плече и улыбалась. Всего через 3 страницы она перестала дышать, но Таро старательно продолжал, не решаясь посмотреть в ее сторону. Сейчас он прочтет еще немного и Анку начнет задавать восторженные вопросы, спросит какого цвета королевский окунь и обязательно попросит привести ей, нужно только еще немного подождать. Но мама больше не проснулась.

Так и просидев, не шевелясь до вечера Таро не проронил ни одной слезинки, его душу разрывала боль, но жизнь с отцом научила его никогда не плакать и не показывать подобных чувств, он сидел нервно, глотая воздух и боялся. Лишь свет луны, озаривший местность приказал ему прийти в чувство, и он дрожащей рукой придержал неподвижное тело рядом, закрыв при этом глаза. Долго не решался открыть их, боялся. Но все же взглянул и увидел перед собой уже не привычную ему ласковую старушку, а удивительной красоты черноволосую яспию, ее лицо застыло в мягкой улыбке, обнажающей клыки, а лунный свет отражал бликами ее чешуйчатою кожу.

— Мам, тебя нужно вернуть домой, да? — тихо спросил Таро, но ответа так и не последовало.